Одна из моих любимых книг «Таис Афинская» И.Ефремова. Это один из любимейших моих писателей. Читала его много — всё, что находила. Мне нравилось всё и очень. «На краю Ойкумены», «Час Быка», «Лезвие бритвы», ….....
Некоторые книги перечитывала по несколько раз.
Прочитав вопрос сразу вспомнила «Лезвие бритвы» (эта книга есть в моей небольшой библиотеке
). В ней говорится о Красоте, как
биологической целесообразности. И это, как мне кажется, касается всего живого...
И.Ефремов был знаток Красоты!
Как, например, Лесогрузов — знаток Кайфа!
Ни у кого и никогда я не встречала более близкого мне определения Красоты. Извините, что приведу отрывок из книги (то бишь не своими словами
), но я согласна с каждым словом писателя (просто я так хорошо говорить не умею).
Действие происходит в музее, где была выставлена статуя женщины, сделанная искусным мастером из дерева. Мастер был знаток своего дела. Он понимал красоту... Но среди посетителей возник спор о красоте. И врач Иван Гирин высказал своё мнение в этом споре.
«....- Ну тогда все ни к чему. Но вот вы верно сказали: анатомическая правильность. Но что это такое? Кто может сказать? — резко бросил Гирин молчавшим художникам. — Или это, по-вашему, только эмпирическое соотношение частей?
— Так, может, вы нам откроете сию тайну, — язвительно буркнул главный из художников, — раз уж вы такой знаток.
- Я не знаток, я просто врач, но я много думал над вопросами анатомии. Если упростить определение, которое на самом деле гораздо сложнее, как и вообще всё в мире, то надо сказать прежде всего, что красота существует как объективная реальность, а не создается в мыслях и чувствах человека. Пора отрешиться от идеализма, скрытого и явного, в искусстве и его теории.
Пора перевести понятия искусства на общедоступный язык знания и пользоваться научными определениями. Говоря этим общим языком, красота — это
наивысшая степень целесообразности,
степень гармонического соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме. А восприятие красоты нельзя никак иначе себе представить, как
инстинктивное. Иначе говоря, закрепившееся в подсознательной памяти человека благодаря миллиардам поколений с их бессознательным опытом и тысячам поколений — с опытом осознаваемым. Поэтому каждая красивая линия, форма, сочетание — это целесообразное решение, выработанное природой за миллионы лет естественного отбора или найденное человеком в его поисках прекрасного, то есть наиболее правильного для данной вещи. Красота есть та
выравнивающая хаос общая закономерность, великая середина в целесообразной универсальности, всесторонне привлекательная, как статуя.
Нетрудно, зная материалистическую диалектику, увидеть, что красота - это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели ещё древние греки и назвали аристон — наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее чувство меры. Я представляю себе
эту меру чем-то крайне тонким — лезвием бритвы, потому что найти её, осуществить, соблюсти нередко так же трудно, как пройти по лезвию бритвы, почти не видимому из-за чрезвычайной остроты. Но это уже другой вопрос. Главное, что я хотел сказать, это то, что существует объективная реальность, воспринимаемая нами как
безусловная красота. Воспринимаемая каждым, без различия пола, возраста и профессии, образовательного ценза и тому подобных условных делений людей. Есть и другая красота — это уже личные вкусы каждого. Мне кажется, что вы, художники, больше всего надеетесь именно на эту красоту второго рода, пытаясь выдавать её, вольно или невольно за ту подлинную красоту, которая, собственно, и должна быть целью настоящего художника. Тот, кто владеет ею, становится классиком, гением или как там еще зовут подобных людей. Он близок и понятен всем и каждому, он действительно является собирателем красоты, исполняя самую великую задачу человечества после того, как оно накормлено, одето и вылечено... даже и наравне с этими первыми задачами!
Тайна красоты лежит в самой глубине нашего существа, и потому для её разгадки нужна биологическая основа психологии — психофизиология.»
«Лезвие бритвы» (ч.1, гл.3 «Тусклые стены», с.65-67)
