Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

[Волосатый]

Весной ору, и дома не ночую…
Люблю пройтись по узкому карнизу,
Почувствовать в штанах давленье хуя,
А в голове — весенних мыслей шизу!

Котярой пробираюсь вдоль забора,
Чтоб страсть свою поостудить немножко.
И засадить до самых помидоров
Какой-нибудь игривой драной кошке!

Весна! Ору, и дома не ночую…
Хоть старость мне грозится, что нагрянет.
Ведь не ползу, а всё ещё бегу я,
Пока меня весной на крышу тянет!

[Одинец]

Я И ВЫ.

Кстати, из моих любимых стихов.
Как-то прочёл начало одной подруге, она обиделась...

[Одинец]

Илья Муромец

Под бронёй с простым набором,
 Хлеба кус жуя,
В жаркий полдень едет бором
 Дедушка Илья.

Едет бором, только слышно,
 Как бряцает бронь,
Топчет папоротник пышный
 Богатырский конь.

И ворчит Илья сердито:
 "Ну, Владимир, что ж?
Посмотрю я, без Ильи-то
 Как ты проживёшь?

Двор мне, княже, твой не диво!
 Не пиров держусь!
Я мужик неприхотливый,
 Был бы хлеба кус!

Но обнёс меня ты чарой
 В очередь мою —
Так шагай же, мой чубарый,
 Уноси Илью!

Без меня других довольно:
 Сядут — полон стол!
Только лакомы уж больно,
 Любят женский пол!

Все твои богатыри-то,
 Значит, молодёжь;
Вот без старого Ильи-то
 Как ты проживёшь!

Тем-то я их боле стою,
 Что забыл уж баб,
А как тресну булавою,
 Так ещё не слаб!

Правду молвить, для княжого
 Не гожусь двора;
Погулять по белу свету
 Без того пора!

Не терплю богатых сеней,
 Мраморных тех плит;
От царьградских от курений
 Голова болит!

Душно в Киеве, что в скрине,
 Только киснет кровь!
Государыне-пустыне
 Поклонюся вновь!

Вновь изведаю я, старый,
 Волюшку мою —
Ну же, ну, шагай, чубарый,
 Уноси Илью!"

И старик лицом суровым
 Посветлел опять,
По нутру ему здоровым
 Воздухом дышать;

Снова веет воли дикой
 На него простор,
И смолой и земляникой
 Пахнет тёмный бор.

А.К.Толстой

[Шелтопорог]

А лесник молчит и нежно, закрыв глаза, гладит шкуру, распростертую на полу.

 Вся эта современная страсть к "трофеям" - результат извращенного, уродского  понимания  своего места,    роли и должности  в этом мире.
 А  вот  втиснуть в изврат еще и предательство - это  уже "творчество" ...  современного человека заблудившегося в собственном дерьме.

[Лирими]

Если ли друг оказался вдруг

Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а - так,
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош,-
Парня в горы тяни - рискни!
Не бросай одного его,
Пусть он в связке в одной с тобой -
Там поймешь, кто такой.

Если парень в горах - не ах,
Если сразу раскис и - вниз,
Шаг ступил на ледник и - сник,
Оступился - и в крик,-
Значит, рядом с тобой - чужой,
Ты его не брани - гони:
Вверх таких не берут, и тут
Про таких не поют.

Если ж он не скулил, не ныл,
Пусть он хмур был и зол, но - шел,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но - держал,
Если шел за тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной,-
Значит, как на себя самого,
Положись на него.

Владимир Высоцкий

[desert dance]

                                     Михайло Григорив
                                       



**
положите
положите меня
на зелёный капустный
лист
и
напротив горы
пахнущей растениями
и зверятами
и
напротив окошка
над птицей




**
еще дерево
без конца
и начала
светает

еще заполняет
собственные
причины
пространства





**
скатилось побережье

и
наименьший
разрез
не выщербился
в собственной тени

и название
замурованных праздников
прячет
в руинах светлячков
память
нетронутых красотой
крыльев






терновые бухты

без панциря
без света
расплетенного
собиранием глины
облегают незакрытые
веки костров

без белого удивления слова
словно старение снега
минуешь ступени птиц





южная школа изгнаний

ленность
(во времени года чужбины)

знаки ветра
(вдоль плоскогорий палатки)

и все
кто идёт
(куда вписано пробужденье причин?)
несут
перерастающие
длину реки
скелеты
стремительных бабочек





молчаливые глубины

покушение бессловесной глины

башни
в обломках
текучего племени
рассветов

птицы
стиснутые дождями





длительность

надпись
о вызревании берега слабости

зона отверстий в пространстве

ожог нежного взлета
в молитвах
умытых
зверят






перетекание

такое одиночество
словно
останки мелей
без названий






на уровне рассветов

как брошенные
числа –
обломки
оборванных вод

и птица отовсюду






не выйти из круга

словно
сворачивать ветер

словно
переписчики бабочек
замерли



______________________________
перевод мой

[Волосатый]

Гулял я как-то в розовой рубашке -
дизайнерской и очень дорогой.
Носились дети. Щебетали пташки.
Висело солнце броскою серьгой.

Мальчонка допивал остатки морса,
на землю опускался летний зной...
А я в рубашке был от Майкла Корса,
известной запредельною ценой.

Мои манеры были безупречны;
мне шел рубашки праздничный окрас...

Но я не знал того, что каждый встречный,
меня завидев, думал: "Пидарас!"

[Одинец]

Кстати, классика, но из тех, с чем я готов поспорить.

Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а - так,
Если сразу не разберешь,
Плох он или хорош,-
Парня в горы тяни - рискни!

Дело в том, что у меня возможны обе описанные тут модели поведения. И всё зависит от того, стало ли это дело по-настоящему моим, была ли на то МОЯ ВОЛЯ, или же меня как-то "вытянули". "Тянуть" меня бесполезно и опасно: добром это никогда не кончалось, пока не научился всяких "тянутелей" отправлять своевременно в эротическое путешествие...
Но, понимаю, большинство людей совсем иного склада, для них, наверно, это правильно.

[Одинец]

Двух станов не боец, но только гость случайный,
За правду я бы рад поднять мой добрый меч,
Но спор с обоими досель мой жребий тайный,
И к клятве ни один не мог меня привлечь;
Союза полного не будет между нами —
Не купленный никем, под чьё б ни стал я знамя,
Пристрастной ревности друзей не в силах снесть,
Я знамени врага отстаивал бы честь!

А.К.Толстой

[Siringa]

   Моя любимая стирала.
Ходили плечи у нее.
Худые руки простирала,
Сырое вешая белье.

Искала крохотный обмылок,
А он был у нее в руках.
Как жалок был ее затылок
В смешных и нежных завитках!

Моя любимая стирала.
Чтоб пеной лба не замарать,
Неловко, локтем, убирала
На лоб спустившуюся прядь.

То плечи опустив,
                родная,
Смотрела в забытьи в окно,
То пела тоненько, не зная,
Что я слежу за ней давно.

Заката древние красоты
Стояли в глубине окна.
От мыла, щелока и соды
В досаде щурилась она.

Прекрасней нет на целом свете,—
Все города пройди подряд!—
Чем руки худенькие эти,
Чем грустный, грустный этот взгляд.

1957  Евгений Винокуров.

[Siringa]

Дело в том, что у меня возможны обе описанные тут модели поведения.

Согласна, для меня тоже так, учитывая, что горы, это, скорее, символ.

[Волосатый]

Как говорят, бодливой коровёнке
Господь не дал из вредности рогов,
И так одной ебливенькой бабёнке
Не выдали чутья на мужиков.

Уж как она любила это дело:
Увидев сексуального самца,
Готовилась усердно и умело,
Как будто к штурму Зимнего дворца.

Брала наскоком, гиком и нахрапом
(Чапай бы крякнул в пышные усы),
Умела стоя, на боку и раком,
И вниз башкой и даже сквозь трусы.

Но нет чутья и это всё ломало,
Хоть плюй, хоть плачь — отвратная стезя:
Двенадцать раз на геев попадала,
Что морщились, ей пальчиком грозя.

Брала холёных мачиков на пляже,
С рельефной статью плечиков и тить,
Но их размеров не хватало даже
на то, чтобы ладошкой обхватить.

Брала коротконогих и мохнатых,
Что с виду — просто братья Сатане,
Но вечно попадала на женатых
И верных обожаемой жене.

Брала надёжных, с крепкими руками,
Что починить хоть плитку, хоть утюг,
Но там уже давно погасло пламя,
И больше никаких "а что, а вдруг?"

Брала интеллигентных, либеральных,
Из диссидентских, творческих кругов,
Что булки раздвигают для "навальных",
А женщины боятся, как ментов.

Брала уже совсем кого попало,
С боярышника сказочным амбре,
Но тут ей сила воли изменяла,
С такими было ей не по себе.

Но счастье улыбнётся коровёнке,
Ведь без рогов не значит без мозгов,
И потому коварные девчонки
Придумали понятие "любовь".

[Одинец]

Опубликованного текста не нашёл, записываю по памяти, возможно, не точно.
Поёт Андрей Мисин, чьи стихи, не указывают, видимо, его же. Некоторые полагают, что песня про Бога: так же Христос-де ходил меж людей, и Будда тоже... Мне кажется, этот герой более аристократичный, скорее Заратустра Ницше.

Чужой

Странным шагом неверным как полог в тумане,
В странном платье из странной неведомой ткани,
Мимо наших дверей человек проходил,
Словно лес можжевеловый, взгляд его был.

И сказала ты: "Что у него за душой?
Отчего он тут ходит так поздно, чужой?!!"

Но собака признала нежданного гостя,
Он ей кинул болотный огонь вместо кости.
"Пьёт ли жаба в хлеву молоко по утрам?" —
"Кстати, как её звать?" — обернулся он к нам.

И сказала ты: "Что у него за душой?
Что за странные речи заводит, чужой?!!"

"А горят ли концы ваших пальцев свечами?
Моё сердце из золота — поделиться ли с вами?
И которую вам половинку отдать?
Ту ль, что вам непонятна? Ту ль, что можно понять?"

И сказала ты: "Что у него за душой?
Отчего он тут ходит так поздно, чужой?!!"

И прохожего мы не пустили в ворота,
А теперь ждём-пождём неизвестно чего-то...
День как день, ночь как ночь, год как год,
Никаких незнакомцев возле наших ворот!..

[Волосатый]

Так уж сложилось и так получается —
Всякая вещь в чём-нибудь измеряется:
В ньютонах — сила, в паскалях — давление,
В шутках — хорошее настроение.

Счастье — в секундах, разлука — парсеками,
Поиски Трои — древними греками.
Песнями — водка, удав — попугаями,
Зайцами — шапка, как-будто не знаете.

Сыр и Луна измеряются дырками,
Долготерпение — злыми придирками,
Мухами — суп, гигабайтами — порно,
Фильмы плохие — ведёрком попкорна.

Совесть и честь, почему-то, каратами,
Юность чужая — дегенератами,
Кучками — котики, страх — мягким местом,
Бабками — лавочка возле подъезда.

Рок измеряется в АС и DC,
Жизнь Колобка — в остроумии лисьем,
Цербер — в кусачей кубической пасти,
В щучьих велениях — русское счастье.

Планы на пьянку — в народных приметах,
В "лайках" — признание, страсть — в сантиметрах,
Пушкин — в "онегиных", рэп — в "тупаках",
Верность до гроба — в тугих кошельках.

Что бы у вас не болталось в намереньях —
Пофигу, чем ваше счастье намеряно.
Здесь мы подводим черту разговору:
Лишь бы у вас приходилось всё впору.

[Лесник]

Песня про заморских олигархов

Неужели, в самом деле,
Олигархи очумели?
Ведь не пьяные же вроде,
При такой плохой погоде,
Сели сдуру в самолёт,
Начинается залёт.
Кто-то курит, кто-то квасит,
А кого-то и колбасит,
Анекдот звучит дебильный,
Кто-то звонит на мобильный,
Кто-то режется в очко,
До Канаров далеко!
Вдруг пилоты испугались, -
Все моторы обломались.
В этот миг , на самом деле,
Все кто квасил - протрезвели,
Под крылом одна вода,
Отрезвляет навсегда!
Перестали веселиться,
"Может,Богу помолиться?"-
Как-то робко предложили,
Хоть не праведно и жили.
Финансист один шальной,
Говорит - "мой бог со мной!"
Все молчат - никто не пьёт,
Он мамону достаёт!
На колени приседает
И мамону призывает
От беды его спасти
И давай башкой трясти!
Биржевик сказал корящий-
«Этот бог не настоящий,
Ты, по-моему,дурной
И на голову больной!
Бог живёт, меня спроси,
Еже си на небе си!»
Всем дошло и все взмолились,
На колени опустились.
В тот же миг случилось чудо,
Бог явился ниоткуда.
"Наконец, дождался дня,
Чтоб вы вспомнили меня!".
Финансист не растерялся,
Сзади к господу подкрался,
Зашептал ему на ухо –
«Приключилась не везуха,
Ты спаси уж нас, молю,
Сразу денег отвалю!»
Тут Всевышний удивился,
"До чего же ты допился?
Ты -  придурок, убеждаюсь.
Я в валюте не нуждаюсь.
Забери свой кошелёк,
Раз от истины далёк.
Мне лишь истина мила
И хорошие дела,
А тебя, скажу, дебила,
Даже водка не убила!
Коль упасть не хочешь в воду,
Что украл - верни народу!!!"
Олигархи,
Чем не воры!
У любого денег горы,
Нет друзей –
Одни партнёры
И крутые разговоры.
Олигархи,
Чем не черти!
Всё равно грешат до смерти,
Чем не воры,
Чем не черти,
Всё равно грешат до смерти!!!

                               Валентин и Михаил Золотухины