Полынь да зола, тебе не сестра, тебе не жена …
Горкой купелью не напиться, слёз не осушить, но можно идти, просто идти.
Что нужно скальду для того, что бы готовить свои бальзамы и снадобья?
Не хитрый инвентарь, каменная ступка, реторта или куб, знание трав и немного интуиции.
Всего ни чего.
Зелёная фея меня манила, звала за собой. Пришло время впустить её.
Вернувшись поздним вечером, домой, я снял с плеча холщёвую сумку для трав, прошёл на кухню, стал распаковывать пакетики с травами. Самым ценным подарком леса были соцветия чернобыльник – полыни. Душистые зеленоватые цветки, травянисто пряные на вкус, самую малость вяжущие. Что бы замедлить увядание, я промыл все цветы холодной водой. Взяв свою ступку, я положил в неё высушенные бутоны лесного шиповника, немного цитрусовой корки и начал растирать растения в крупный порошок, розовые бутоны прекрасно растирались, с цитрусами были проблемы. Сухая цедра плохо крошится. Шаг за шагом, и она сдалась, превратившись в однородную массу. К этому душистому порошку я по очереди добавил, анис цветы дикого цикория и веточки руты, которые принёс домой ещё утром с огорода, компоненты я всегда добавляю по очереди. Когда один истолчён, можно добавлять следующий, сначала мельчат и растирают высушенные компоненты, а потом добавляют свежие. Некоторые корневища или кору не давят, а режут или стругают перочинным ножом, так я поступил с дубовой корой. Лучшими источниками коры, являются молодые веточки, которые можно просто истолочь, их диаметр не должен превышать 4 миллиметра. Я добавил ещё много разных душистых трав. На дне ступы образовался слой чёрно-зелёного порошка, жирного на ощупь, с сильным запахом чего-то напоминающего кориандр. Травы я подбирал произвольно, не особенно смотря на какие либо рецепты, просто по принципу нравится – не нравится.
На улице стемнело, мне стало грустно и одиноко, захотелось уйти, просто умереть, чувство не имело ясных очертаний, и казалось мне чем-то серым подкатившимся к горлу.
Чувство одиночества, впервые за долгие годы захотелось к кому-то прижаться, согреться от кого ни будь, в прочем это чувство иногда посещало меня и особо встревожить меня не могло, скорее оно значило, что просто идёт время, я просто взрослею и немного старею.
Я заполнил ступу с душистой смесью цветами полыни, до самого верха, и начал потихоньку вращательными движениями давить их в ступе. Растереть их, просто придавливая ко дну, не получилось, тогда я стал растирать их о стенку ступы.
За окном уже была глубокая ночь, печаль теснило чувство тихой радости, в голове вертелась песенка, которую я когда-то сочинил. Под музыку дождя, что разразился за окном, я тихо шептал слова, так как было уже поздно и петь я вообще то не умею, славно мантру я шептал снова и снова -
Дорогу дивную, мне Демон показал, когда-то в старом сне.
Ведёт меня она через поля, леса, луга и степи.
Извилист этот путь, мне кажется, что должен вскоре наступить конец, а он всё вьётся и край его не виден вдалеке.
Куда ведёт меня мой путь, не знаю я.
Но столь ли это важно, когда мой бубен славно так звенит на ремешке моём среди кромешной тьмы, что служит верно, ночи.
Луна мою дорогу освящает, не сбиться мне и не свернуть, когда игристый свет Луны тебя своим любовником считает.
Глоток воды пьянит вину подобно и усмиряет страх, что вечно на ухо твердит, что ложный путь тобою выбран, что смерть уже готовит пир прощальный тому, кто с ней дерзнул играть.
И это веру укрепляет, что выбрал путь себе достойный я, ведь больше лжи, чем страх, ни кто не скажет.
Не надо мне другой судьбы.
Пусть проклят я самим собой, но сей венец не чистый, мне заменил корону.
И трон из чёрной кости змея, подарен мне тем существом, чей миг зовётся – Вечность.
Ещё свежи в моих воспоминаньях те мрачные глаза, что холода полны и жажды бытия, чудес и жизни.
Свежи и те мольбы, всего живого, что ограждали суеверным страхом, мятежного юнца от шага в пропасть темноты, что развернули для своей игры, надменные творенья ночи.
И хор их голосов не мог ни кто остановить –
— Оставь мерцанье льда, прекрасный дивный зверь, что жаждет волшебства!
Но жажда волшебства во мне была сильней меня, и выбрал я дорогу сна,
я разбудил мерцанье льда, и отдал душу за него.
И только старый ворон, на ветхом дереве лещины сказал –
— Он страстно жаждет видеть, того, кто в сердце принял темноту, того, кому свет дня противен, стал, того, кому покой дороже благ земных.
Спеши, он ждёт тебя!
Всё стало ясно, всё заняло свои места, к Нему иду, Его хочу спросить!
И знаю я, ответит Он, о том, чего не знают люди!
О чём моя печаль, где прячется судьба и где тот край, в котором ждёт меня последний вечный дом?
Когда я закончил, уже светало, передо мной стояла ступа с влажной зелёной кашей, пахшей горькой свежестью полыни, запах кориандра уже не различался.
Я поместил кашу в бочонок и залил вином, предстояло сделать настой, на это ушл целый месяц …
Болото Где я собирал травы
