Сказ o Бэте, Бэтине, их дитёнке Бэтинёнке и… немного о других… (ч.IV)«Сказ» как «сказка»? Нет и нет, здесь только быль!
На нашем дачном массиве, почему-то носящем казацкое название «Станица», который является составной частью всего массива «Узборье», обитает несколько бродячих котов, то ли сбежавших от хозяев, то ли брошенных ими ещё с прошлой осени. Я начал выделять среди них трёх – Хромого Черныша, Чумазого Беляка и Рыжего Птицелова. Подозреваю, что все они так или иначе были в какой-то мере птицеловами. Но именно последнего из них, Рыжего, я и застал за конкретным преступлением – он... поймал и задавил мою наипрелестнейшую ещё одну знакомую, с красивыми глазёнками, умилительным личиком, и доверчивую ко мне, как и Бэта, самочку Зяблика, уже усердно таскавшую корм своим ребятишкам. Я с каким-то необъяснимым даже для самого себя остервенением и злом швырнул в Рыжего первой попавшейся под руку палкой и, конечно же, промахнулся. Понятно – всем кушать хочется. Но не хочется видеть смерть моих новых и таких приятных для меня друзей в лапах и зубах одичавших котов. А как же будут теперь расти её осиротевшие детишки?
К слову надо сказать, что я частенько встречал её на нашем участке в сопровождении её муженька, постоянно охраняющего её с песнями и помогающего ей в сборе корма. Может, он поднимет малышей?
И действительно, с этого момента я постоянно стал видеть его на участке за сбором всевозможных летающих и ползающих насекомых.
А затем увидел его за кормлением своего ребёнка:
Удивительно яркий по окрасу, этот Зяблик-папа усердно трудился с утра до вечера, забыв уже про песни и... забыв про осторожность. Он, как колибри, зависал в 20-30-ти см над землёй, а затем стремительно нырял в траву, вытаскивая оттуда очередное насекомое. Такую охоту Зяблика я наблюдал впервые в жизни! Cфотать этот момент, к сожалению, не удалось… Вот Валерия или Шаня это сделали бы запросто!
Я тут же взял на себя добровольную роль охранника такого замечательного труженика. Да и Бэтушка мне в этом помогала – ведь один из её дорогих отпрысков находился тоже на этой же территории, пусть и под моим косвенным «присмотром». Заприметив поблизости кота, она поднимала такой неистовый треск-шум-гам, что сюда слетались все кормящиеся неподалёку Дрозды и многочисленные Скворцы-холостяки.
Коту ничего не оставалось, как восвояси срочно куда-либо ретироваться. Да и я грозно вставал со своего места с комом рассыпающейся земли в руках... После такой локальной, но победной «войны» Бэта усаживалась где-то поблизости у меня на виду и, с благодарной улыбочкой на лице, позволяла снимать себя хоть на целый альбом фоток.
А Бэтинёнок, заслышав тревожный сигнал мамаши, стремглав нырял в траву или в ближайший куст, надеясь там спрятаться. Однажды, после затихания очередного сигнала тревоги, мне понадобилось подняться на крылечко. И – о, ужас! – я чуть не наступил на сидящего рядом в траве Бэтинёночка! Он с криком вспорхнул и уселся недалеко на фундамент трубы летнего водопровода, проходящего в 20 см над землёй.
Бэта с лёгким укором посмотрела на меня, но никакой тревоги поднимать не стала.
Затем, набрав полный клюв червячков, спокойно пошла кормить своего ребёнка, который уже и забыл про дядьку, который чуть не придавил его.
С большим интересом частенько наблюдал я несколько любопытнейших моментов в действиях по добыче корма моей прелестной Бэтушки. На одной из грядок рядом со мной она нашла небольшую, со старую 15-копеечную монетку, улитку.
Оглянулась вокруг и в 2-х метрах от себя заприметила камень величиной с кулак Валуева. Подбежала к нему и давай стучать по камню улиткой, зажатой в клюве. А затем с силой швыряла её на этот же камень. Так она повторяла несколько раз, пока окончательно не раздробила довольно крепкий улиточный панцирь. Схватив расплывшееся тело улитки в клюв, она шустренько умчалась к гнезду потчевать этой «вкуснятинкой» своих желторотиков. А я, немного оторопев при демонстрации этой примечательной сцены, совершенно забыл о фотике и опять ничего из этого не снял...
В следующий раз при рытье траншеи под фундамент дома я откопал дождевого червя весьма примечательной длины – около 25-27 см. Толщиной он был с карандаш. Всех остальных «нормальных» червей я подбрасывал Бэте, а этого отбросил рядом с собой в траву – Бэте его не одолеть, пусть живет и плодит себе подобных. Но тут Бэта меня совсем ошарашила! Обычно она деловито, хотя и довольно шустро вышагивала по вскопанным грядкам, а тут, заприметив отброшенного мной червяка, влёт бросилась за ним. В клюве она держала ранее подобранного ярко-жёлтого проволочника.
Но, найдя великана-червяка, тут же проглотила свою мелкую добычу. А этого гиганта Бэта деловито и умело, как повар колбаску, стала разделывать на мелкие кусочки и поспешно глотать – знала, что хватит и ей, и ребятишкам.
Обработав таким образом б
Ольшую половину жирной добычи, она «отр
Езала» ещё кусочка два и, вместе с ними прихватив оставшуюся часть, как тяжело нагруженный бомбардировщик, едва снялась из травы в сторону своего гнезда. Вот такая она, маленькая и хрупкая Бэта!
А потом случилась беда (это по моему пониманию).
Словно какой-то хищник, на наш участок, где Бэта спокойно кормила своего Бэтинёнка, по-бандитски внаглую ворвался Альфин. Обычно прежде, уже издалека заприметив Альфина, она всегда успевала благополучно скрыться от него, улетая у самой земли среди кустиков и сухих стеблей прошлогодних неубранных сорняков. На сей раз не успела, или попросту побоялась оставить в одиночестве своего ребёнка. Альфин загнал её на густую-густую грушу-дичку, и там, после некоторой борьбы и яростного сопротивления, «использовал» её...
Вырвавшись, Бэта слетела на маленькую яблоньку, под которой находился я в тот момент. Она, целомудренная, отряхивая свои примятые пёрышки, тихонько попискивая, жаловалась мне и всему миру в целом на превратности своей судьбы. Потом переместилась на более высокое дерево. Прилетел Бэтин и, как мне показалось, успокаивал её, как мог.
И тут неожиданно Альфин снова возвратился, но в повторную атаку на Бэту не пошёл – ведь рядом с ней находился её супруг. Драки никакой не произошло. Моя знакомая супружеская пара не очень поспешно, но всё же удалилась восвояси.
А я достаточно хорошо успел рассмотреть Альфина. Действительно, он по праву носил титул КОРОЛЯ всей местной популяции Певчих Дроздов – крупный, статный, весьма чистого, благородного, светлее обычного окраса великолепный Птиц! Потому и позволял себе многое из того, чего не могли себе позволить другие самцы-Дрозды, рангом пониже.
Вот такие страсти и драмы иногда разгораются в мире Птиц.
Всё почти как у Людей!..
Окончание следует.
[/size]