такое положение дел как-то не поддерживает образ дикаря с палкой -копалкой
Францеска отворила шкатулку,
вынула маленькую нефритовую, мыльную на ощупь фигурку, установила ее строго по центру пентаграммы. Отступила, еще раз взглянула на лежащий на столе листок с непонятной обычному эльфу тарабарщиной, глубоко вздохнула, подняла руки и произнесла заклинание.
Свечи мгновенно вспыхнули ярче, фасетки кристаллов разгорелись и начали лучиться струями света. Струи ударили в фигурку, которая тут же изменила цвет – из зеленоватой стала золотой, а через мгновение – прозрачной. Воздух задрожал от магической энергии, бьющей в защитные экраны. Одна из свечей прыснула искрами, по полу заплясали тени, мозаика ожила, изменяя рисунки. Францеска не опускала рук, не прекращала инкантации.
Фигурка очень быстро вырастала, увеличивалась, пульсируя и оживая, изменяла структуру и форму, словно ползающий по полу клуб дыма. Свет, вырывающийся из кристаллов, прошивал этот дым насквозь, в лентах блеска появилось движение и затвердевающая материя.
Еще мгновение, и в центре магических кругов возникла человеческая фигура. Фигура черноволосой женщины, бессильно лежащей на полу.
Свечи расцвели лепестками дыма, кристаллы помутнели. Францеска опустила руки, расслабила пальцы и смахнула пот со лба.
Черноволосая женщина на мозаичном паркете свернулась в клубок и начала кричать.
– Как тебя зовут? – звучно спросила Францеска.
Женщина напряглась, прижимая обе руки к низу живота.
– Как тебя зовут?
– Йе… Йенни… Йеннифэр!!!