Сочинение-миниатюра по картине «Всё в прошлом».
У пожилых женщин, с картины Василия Максимова «Всё в прошлом», нет лишнего веса — значит, сохранена самодисциплина и соразмерная возрасту физическая активность. У них добротная изба. Та, что барыня, вполне могла выйти подышать сиренью, надев замызганный халат, или сидя у окна, или в ночной сорочке, не вставая с кровати, но она одета нарядно, тщательно, аккуратно.
В доме, где живут старушки, вымыты окна, покрашены оконные рамы, самовар начищен до блеска. Служанка вяжет чулок белого цвета, ни серого, ни бежевого, а белого, который тяжело отстирать, надо кипятить, возможно, вяжет на продажу.
Старушки не пытаются объять необъятное — видно, что в бывший, большой дом тропы нет, значит, не гуляет барыня вокруг того дома, хотя судя по остальным, натоптанным тропинкам, ходят жильцы избы много.
Не спилены погибшие деревья, вероятно, женщины делают лишь то, что им по силам, их маленький мирок, тот, что по силам — в порядке: на участке убрана прошлогодняя трава, одежда выглажена, кружева накрахмалены.
Для сравнения можно посмотреть ролики с ю-туб-канала «Слово пацана» о том, как живут нынче одинокие старики в брошенных деревнях, за редким исключением, это полупарализованные люди, которые выживают, дома которых захламлены, окна не помыты, старухи одеты в немаркие лохмотья, огороды заросли бурьяном.
Когда я выбирала квартиру, много разных посмотрела. Одна из них — в престижной сталинке, на центральной площади города, на четвёртом этаже, без лифта— после старика, судя по засаленным, тёмным полосам на обоях, тянувшимся от туалета к кухне и к комнате, он несколько лет ползал по квартире, придерживаясь за стены, не мог ходить, сползал с кровати, хотел жить. Долги по коммуналке у старика накопились за несколько лет, возможно — не мог платить физически или не мог открыть дверь, когда приносили пенсию, но скорее всего, некто из родственников или опекунов получал пенсию за него, не оплачивая квитанции. В шкафу книг много, телевизор советский — вот и вся обстановка, кровать, видимо, выкинули после его смерти. Если бы тот старик реально оценивал свой возраст, силы, отсутствие надёжных родственников, переселился бы лет в 70 на первый этаж, в квартиру с телефоном, в дом с пандусом или лифтом, или переехал в частный дом с коммуникациями, с палисадником, с возможностью пить чай под сиренью — жизнь пошла бы по другому сценарию, скорее всего, не по такому мрачному.
По картине «Всё в прошлом» видно, что барыня сохранила до глубокой старости стать, осталась женщиной, любительницей наряжаться, продолжает радоваться доступным ей вещам, на её лице — спокойствие, безмятежность, она смогла состариться красиво, достойно, сохранив внутренний стержень, облик. Наверняка эта женщина умеет ставить цели, но в старости научилась соизмерять цели с физическими силами и материальными возможностями. Руки женщины похожи на руки пианистки , вряд ли в избе есть фортепиано, как знать, может быть она продолжает играть на рояле во сне и в полудрёме, сидя под сиренью?
Цели, планы, перспективы человека во второй половине жизни, как самому определить, что это цели, ведущие к развитию, а не в пропасть? Как, реализуя свои цели, не навредить другим? Например, у человека мечта — разводить собак и выпиливать узоры электролобзиком, выйдя на пенсию, он купил землю, построил дом и вольеры для собак в два этажа. Человек счастлив, но вот каково его соседям слышать каждый день тарахтенье лобзика и круглосуточный лай собак? У Гит—ра тоже были цели, он писал картины, любил животных, видел перспективы, мыслил масштабно и методично уничтожал человечество, соответственно своим целям.
Кстати, Василий Максимов долго вынашивал замысел картины «Всё в прошлом», она стала одной из самых известных его картин, но жил он в нищете, чтобы выжить — нарисовал на заказ сорок две копии этой картины. Наверняка он хотел заниматься творчеством, тем, что ему по душе: созерцать русский быт, зарисовывать эскизы новых идей, но ему пришлось рутинно писать всю оставшуюся жизнь одну и ту же картину, чтобы прокормиться.
Несколько штрихов из биографии художника: отца не стало, когда Василию было шесть лет, через четыре года его мать, разгружая дрова, долго стояла в ледяной воде, заболела и умерла.
Во время поездки на родину, художник провалился в промоину посреди реки и долго пробыл в ледяной воде, опираясь на охотничье ружье. С последствиями этого переохлаждения он прожил остаток жизни.
Умер художник в 68 лет, последние годы жизни провёл в депрессии, в болезнях, в пьянстве, в нищете.
Из детских воспоминаний Василия Максимова:
«Лето 1850 года было жаркое, крестьяне не успели кончить сенокоса, как поспела рожь, мои старшие братья Алексей и Федор уходили в дальние пожни косить, а матушка жала в поле. Я, шестилетний ребенок, оставался дома с больным отцом, не отлучаясь ни на минуту... Когда отец в забытьи, я встану перед образами и молюсь, сам не знаю о чем, потом сяду к окну и опять гляжу на несжатое поле... О чем я тогда думал — трудно сказать, но, несомненно, детское сердце чуяло горе и болело той непонятной болью, которая резко, на всю жизнь, запечатлевается в памяти».
Ещё одна картина Василия Максимова, написана по тем его детским впечатлениям, "Больной муж".
