Подумал, что можно и это выложить. Оно как бы и "иллюстрация" к разговорам в Беседке, ну, и вдруг про цифири всякие говорнуть придётся:)
… девяносто девять и девять десятых …
- Знаешь, после всей этой духовной пищи, я что-то проголодался! – сказал Незнакомец, когда они с Ленцем выбрались из лекционного зала и оказались на улице. – Не знаю как насчёт коровы, но какого-нибудь скворца я бы точно сейчас сожрал!
Он остановился, как-то смешно по-кошачьи изогнулся, подпрыгнул в воздухе, делая вид, что что-то там ловит, потом выпрямился и потянулся всем телом.
Ленц прикурил сигарету и, улыбаясь, глядел на незнакомца.
- Что это ты меня так рассматриваешь? – подозрительно спросил тот.
- Да так, - усмехнулся Ленц. – Странный ты… Мне казалось, что тебя всё это должно было жутко утомить. А ты вон…
- Это потому, что я, - Брамц!
- Брамс? – переспросил Ленц.
- Нет, балда! Брамс – композитор. А я просто Брамц. Брамц, это тот, кто делает так…
Незнакомец выполнил в воздухе какой-то нелепый жест руками, словно раскрыл, а потом захлопнул огромную книгу. И засмеялся.
И Ленцу сразу стало как-то легче на душе. Мир снова сделался простым и незамысловатым. Исчезло то ощущение духоты, тяжести, а ещё сложности и безнадёжной запутанности мира, которое навалилось на него в лекционном зале.
- Ну, раз уж ты теперь Брамц, - сказал Ленц, - то может быть зайдём куда-нибудь и что-нибудь сбрамцаем. Пожуём, в смысле.
Незнакомец какое-то мгновение раздумывал, а потом возразил:
- Нет! Настоящие Брамцы ужинают только дома! И сегодня я буду угощать тебя пловообразным горячим блюдом, которое в просторечии именуется – Кабысдох.
- Кабы… что? – уточнил Ленц.
- Кабысдох, - подтвердил Незнакомец. – Где тут у нас ближайший гастроном?
Гастроном был сразу за углом, однако чем-то он не понравился Брамцу, и они отправились на поиски другого.
Стоял тихий июльский вечер. Было ещё светло, несмотря на то, что время приближалось к половине девятого. Пустые, по причине пребывания большинства жителей в курортах, улицы располагали к неторопливому шагу.
- Ну, и как тебе всё это? – спросил Ленц.
- Ты о чём? – посмотрел на него Брамц.
- Да об этой лекции, о чём же ещё! – усмехнулся Ленц. – Знаешь, мне в какой-то момент так тоскливо стало! И сам не пойму – почему? Вот вроде бы и правильно он там всё говорил, а…
- Что значит – правильно? – перебил Ленца незнакомец.
- Нууу… не знаю. Логично ведь всё. Понятно…
- Если ты обратил внимание, - насмешливо сказал Брамц, - дяденька этот всё время приводил какие-то аргументы и контр доводы против неких его оппонентов. Стало быть, где-то есть те, кто с ним не согласен?
- Может быть, - пожал плечами Ленц. – Но лично я даже не знаю, с чем там можно не соглашаться. Как по мне, так всё довольно убедительно у него.
- И поэтому, – правильно? – иронично усмехнулся Брамц.
- Да ладно тебе выделываться! – воскликнул Ленц. – Лучше скажи, что сам-то думаешь?
- Я думаю, - важно проговорил незнакомец, - что дяденьке этому никогда не попасть в Десятку. Поэтому он обречён на вечное пребывание в Девятке.
- Это ещё что за арифметика? – удивлённо спросил Ленц. – А по-человечески ты не мог бы объяснить?
- Молод ты ещё! – лукаво покосился на него Брамц.
- Тоже мне, - папаша нашёлся! – фыркнул Ленц.
Они остановились у гастронома. Незнакомец молчал. Молчал и Ленц, ожидая, что тот разъяснит своё высказывание. Но Брамц заговорил о другом.
- Слушай, - вдруг сказал он. – Думаю, будет лучше, если я сам всё куплю. А ты здесь подожди.
- Почему? – удивился Ленц.
- Потому что если ты пойдёшь со мной, то, боюсь, нам снова придётся за всё платить. А денег у тебя, как я понимаю, не густо? А жрать нам, как я понимаю, всё равно хочется. Так что…
Брамц шутливо помахал Ленцу рукой и, по каменным ступеням, начал подниматься к двери в гастроном.
- Ворюга! – негромко крикнул ему вслед Ленц и, улыбаясь, расположился на нижней ступени лестницы.
Солнце уже скрылось, - то ли за домами, то ли за горизонтом. Но было достаточно светло. И, то ли по этой причине, то ли по причине отпускной малонаселённости Города, свет в окнах домов горел лишь кое-где. Всё это, в сочетании с музыкой, доносящейся откуда-то со стороны дебаркадера, где остающаяся в городе молодёжь устроила свои танцы, погрузило Ленца в какое-то давно знакомое настроение, о котором он совершенно ничего не мог вспомнить, - ни когда оно ещё бывало раньше, ни зачем…
Вернулся из гастронома Брамц и, молча всучив Ленцу один из двух пакетов, которые у него были, зашагал по улице. Ленц пристроился рядом.
- В магазине я случайно разговорился с прелестной девушкой, - сказал вдруг Брамц. – её зовут Зоя…
- Это именно из её зарплаты теперь высчитают стоимость того, что мы несём? – съязвил Ленц.
- Да ладно тебе! – казалось, обиделся незнакомец. – Я ведь уже говорил, что тогда был единственный случай. А потом я внял твоим угрызениям совести, и с тех пор выхожу только через администраторский отдел. Так что списывать нету с кого. А Зоя вообще была не кассирша, а такая же посетительница магазина… Я просто подал ей с верхней полки интересующий её пакет памперсов. А потом удивился, что она, - такая молодая, - и уже мама… Разговорились… Знаешь, я всё время сравнивал её с тобой…
Ленц удивлённо покосился на незнакомца.
- Вот Зоя… - продолжал невозмутимо тот. – Живёт она себе своей тихой жизнью. Родила ребёнка. Никакого мужа в помине нет. Как говорится, - дурная связь по молодости лет… Теперь вот живёт одна. Ну, не совсем одна, конечно. Просто без мужчины рядом. А так, - есть мать и бабка, которые присматриваю за внучкой, пока Зоя учится, работает, да ещё иной раз и на танцы бегает… И я подумал, - а чем её жизнь хуже твоей?
- А я разве что-то говорил по этому поводу? – удивился Ленц. – К чему это ты? Я этой Зои даже в глаза не видел.
- Но ты ведь говорил что-то о правильности и неправильности? – покосился на него Брамц.
- Когда это я такое говорил? – недоумённо воскликнул Ленц.
- Да когда о дяденьке с лекции рассуждал.
- А при чём здесь это?
- Нууу, я пока что не знаю… - протянул незнакомец. – Пробую нащупать…
- Да что нащупать-то? – раздосадовался Ленц. – Какой-то ты сегодня невыносимый просто!
- Ещё хуже, чем обычно? – простодушно осведомился Брацм.
- Гораздо! – рассмеялся Ленц.
- Вот ты сегодня взял и сразу согласился с какой-то правильностью того, о чём рассказывал тот мужик, - сказал Брамц. – А почему?
- Да мне просто как-то так показалось, - пожал плечами Ленц. – Всё он убедительно говорил. Да и вообще, - много чего он знает…
- Ты уверен, что это ТЕБЕ так показалось? – спросил незнакомец.
- А кому же? – улыбнулся Ленц. – Не тебе ведь!
- А может ТЕБЯ там и вовсе не было?
- Да перестань ты, наконец, говорить загадками! – рассердился Ленц. – А где ж я в то время был, по-твоему?
- Может быть, - спал? – предположил Брамц и лукаво-виновато взглянул на Ленца.
Тот лишь свободной рукой махнул досадливо.
- Нет, ты сегодня сам, определённо, какой-то тупой! – вздохнул незнакомец. – А ведь мы однажды уже говорили на эту тему!
- На тему того, где я на самом деле сплю, когда бываю на лекции? – съехидничал Ленц.
- Нет. На тему того, чем же являешься этот ТЫ САМ, - парировал незнакомец. – Но раз не помнишь, то и неважно. Лучше скажи, почему это ты решил, что тот лекционный мужик говорил правильно?
- Наверняка я этого, конечно, не могу знать, - ответил Ленц. – Но если человек не первый год занимается всем этим, то, значит, у него есть какой-то опыт…
- Его опыт для тебя гроша ломаного не стоит! – перебил Брамц.
- Не согласен! – заявил Ленц. – Я, по сравнению с тем мужиком, вообще ничего не знаю! А он всё-таки занимается давно. И его выводы основаны не только на его собственном опыте, но и на опыте человечества…
Тут, заметив насмешливый взгляд незнакомца, Ленц замолчал на миг, а потом спросил:
- Не хочешь ли ты сказать, что и опыт человечества гроша ломаного не стоит?
- Опыт человечества? – переспросил Брамц и, казалось, на миг озадачился. А потом сказал: - А о каком опыте речь? Вот, скажем, сидишь ты на берегу реки, привязав к палке верёвку, а к верёвке крючок, и опускаешь этот крючок в воду. И делаешь ты это каждые выходные. А до тебя этим занимались твой отец, твой дед, прадед, а также деды и прадеды твоего пра-пра-прадеда. Если при этом на крючок попадает рыба, то всё это действо можно назвать опытом рыбной ловли. В процессе накопления этого опыта, твои предки, а потом и ты сам, меняли палки и верёвки, так или иначе затачивали крючки, раскрашивали в разные цвета поплавки. Иначе говоря, проводили какие-то усовершенствования, которые подсказывал вам ваш опыт, чтобы удачнее ловилась рыбка-бананка.
Но если на протяжении всех этих поколений никакая рыбка так и не попалась на ваш крючок, то какой это будет опыт? Это будет опыт раскрашивания поплавков и опускания в воду крючка на верёвке. И усовершенствуйте вы хоть до позеленения свои принадлежности, опыт этот таким и останется, - опытом опускания крючка в воду. По выходным дням…
- К чему это ты? – не понял Ленц.
- К твоей бестолковости! - вздохнул незнакомец. – Я могу понять опыт человечества в строительстве домов, например. Или в изобретении велосипедов. Вот он, - виден, и пощупать можно. Но что касается опыта в сфере познания… ну, как мы это назовём? Бог? Высшее? Абсолют? Давай назовём просто, - Тра-ля-ля.
Так вот. О каком опыте в сфере познания этого самого Тра-ля-ля ты говоришь? Где результат-то? Вы чего-то там ищете, копаетесь, создаёте всё новые модели и теории, но всё это, - только опускание крючка в воду по выходным дням. С мутной надеждой на то, что рыбка всё-таки на этот крючок попадётся. Когда-нибудь. За гробиком.
И знаешь что? – Брамц вдруг понизил голос и оглянулся по сторонам, словно опасался, что его услышит кто-нибудь посторонний. – Никто не понимает, что в действительности вы сами давным-давно на крючке…
- Каком крючке? – не понял Ленц.
- На крючке своего опыта опускания верёвки с крючком в воду! – рассмеялся Брамц. – Для вас этот ваш «опыт», так это незаметно, стал важнее самой рыбки!
- Ты меня совсем запутал, - вздохнув, признался Ленц. – Я чувствую, что ты говоришь что-то интересное, но никак не пойму, - что именно?
- Потому что твоя бестолковость сильнее твоего разума! – улыбнулся Брамц. – Знаешь, мы с тобой просто классический пример из духовной литературы: глупый ученик и мудрый учитель, толкающий ему про тайны мироздания. Мне только седой бороды не хватает, а тебе жёлтой шапочки.
- Почему - жёлтой шапочки? – удивился Ленц.
- Потому что красная тебе не к лицу! – рассмеялся незнакомец, а потом поставил своё пакет на землю и, приняв наполеоновскую позу, сказал: - Так слушай же мои поучения об опыте человечества!
Ленц тоже опустил на землю свой пакет и приготовился слушать. Однако Брамц, постояв какое-то время в раздумье, заявил:
- Нет уж! Боюсь, что так мы никогда не доберёмся домой. А я элементарно голоден. Так что, первым делом – Кабысдох. А потом и за жизнь поговорим. Пошли!
И он, подобрав свой пакет, решительно зашагал по улице.
Когда они оказались на кухне Брамца, незнакомец вытряхнул на пол содержимое пакетов, добавил к ним какие-то баночки и продукты из своего холодильника и, с довольным видом, оглядел всё это изобилие.
- Приготовление любого фирменного Кабысдоха, начинается с выбора подходящей посудины! – нравоучительным тоном заявил он.
- Слушай, не выделывайся! – попросил Ленц. – Ты обещал закончить про опыт.
- О! Я, оказывается, обещал? – лукаво покосился на него Брамц. – Ну, раз так, то, чтобы ты мне в дальнейшем не портил аппетит своей кислой рожей, я закончу. Итак, если ты был прилежным слушателем, то тебе уже стала ясна разница между опытом человечества по части возведения домов или изобретения велосипедов и опытом по познанию… как там мы это договорились называть? Бла-бла-бла?
- Тру-ля-ля, - уныло подсказал Ленц.
- Так вот. Весь неудачный опыт человечества по изучению и познанию этого самого Кабышто позволяет нам сделать три вывода:
А – этого Кабышто просто-напросто не существует;
Б – оно существует, но не поддаётся нашему познанию;
В – весь опыт человечества по части исследования, понимания или познания этого самого Кабышто, как ты и сам заподозрил в самом начале этой беседы, гроша ломаного не стоит. А стало быть, ты вполне можешь забыть о нём и начать с нуля. То есть, - с самого себя.
Незнакомец улыбнулся, а потом махнул на Ленца рукой:
- Слушай, убирайся отсюда! Ты мне мешаешь. Иди лучше в комнату и нарисуй мне мишень.
- Какую мишень? – не понял Ленц.
- Мишень, мишень, - пояснил незнакомец, с головой погружаясь в раскрытые дверцы кухонного стола. – Обычную. Ты что в тире никогда не был?
Он добыл из стола какой-то чугунный котёл, поставил его на плиту и, обернувшись к Ленцу сказал:
- Возьми лист бумаги, а в стакане с карандашами найдёшь циркуль. Потом пронумеруй циферки от единицы до десятки.
- Зачем тебе? – удивился Ленц.
- Жить я не могу без мишеней! – заявил Брамц и добавил: - Да иди ты уже отсюда!
Когда Ленц, выполнив поручение Брамца, снова зашёл в кухню, то невольно ахнул. Незнакомец стоял у плиты, внимательно разглядывая что-то шипящее в кастрюле. Облачён он был в белый фартук и огромный, высокий белый поварской колпак, такой, как показывают в мультфильмах. По кухне распространялся восхитительно аппетитный запах.
- Как ты уже знаешь, - начал, как ни в чём не бывало Брамц, обнаружив присутствие Ленца, - для создания горячего блюда Кабысдох, первым делом, нужно подобрать подходящую посудину. Я выбрал вот этот чугунный котёл. Но подойдёт и любая достаточно большая кастрюля. Лишь бы стенки потолще были. Только никогда! – незнакомец замер, предупредительно подняв в воздухе указательный палец. – Я тебя умоляю, - никогда не бери для приготовления Кабысдоха эмалированную посуду!
Для начала в посудину заливается растительное масло. Так, чтобы оно покрыло дно слоем, толщиной около сантиметра. Потом масло разогревается, и в него погружаются куски нарезанного мяса. В данный момент мясо обжаривается в масле до образования лёгкой корочки… Ну, а у тебя что?
- Вот, - протянул ему Ленц свою мишень.
- Прекрасно, - оценил Брамц и сказал: - Теперь найди ножницы и аккуратно обрежь лишнее, чтобы она осталась круглой.
- А что дальше? – спросил Ленц, выполнив поручение и вернувшись в кухню, где у плиты колдовал Брамц.
- Дальше я, сверху на зарумянившееся мясо, положил колечки лука, нарезанную морковь и тонко нарезанный кружками картофель. Ну, знаешь, почти как чипсы нарезанный. А потом всё это тщательно перемешал…
- Нет, я про мишень говорю, - сказал Ленц. – Чего дальше с нею делать?
- А, ты об этом, - незнакомец оторвался от кастрюли и, попросив Ленца удерживать мишень на вытянутых руках, ножом пробил дырку в том месте, где располагался центр мишени.
- Теперь просунь туда ножницы и вырежи центр, - сказал он Ленцу.
- Но тогда цифры десять не будет! – возразил Ленц.
- И не надо! – хмыкнул Брамц. – Мы ведь с тобой прекрасно знаем, что она там должна быть!
- Теперь отложи её в сторону и нашинкуй капусты, - сказал Брамц, когда Ленц, с готовой мишенью, снова появился в кухне.
- Как это? – не понял Ленц.
- Вот так! – вздохнул незнакомец и, достав тесак, показал Ленцу, как надо нарезать капусту.
- Только пальцы береги! – предупредил он.
Вскоре, заметив полную непригодность Ленца в деле нарезки капусты белокочанной, Брамц отобрал у него тесак и всё проделал сам.
- А сейчас важный момент! – заявил он, заглянув в котёл. – Наши компоненты дошли до стадии полу пригодности. Точнее, их вполне можно было бы уже и жевать, но слегка жестковато. Теперь я сверху засыпаю рис, который предварительно смешал с сушёным черносливом. Ну, чернослива много не надо, так, - семь-восемь, максимум десять. Да! Забыл сказать. Пока ты тут бегал, я разумеется, посолил содержимое котелка, добавил всяких специй и не пожалел душистого перца. Его, кстати, можно ещё и потом чуток добавить.
Теперь рис. Он засыпается сверху, разравнивается и заливается аккуратно кипячёной водой, которая должна покрыть его примерно на сантиметр. И вот мы закрываем плотно крышку, делаем умеренный огонь и оставляем всё это минут на пятнадцать-двадцать в покое. Параллельно поставив прожариваться на сковороде нашу капусту. Масло для этого, лично я, предпочитаю сливочное. Хотя в этом случае и приходится внимательнее перемешивать…
- А с этим-то, что делать? – напомнил Ленц про мишень.
- С этим? – Брамц на минутку задумался, а потом решительно объявил: - Нет! Это мы в котёл класть не будем! Мы её прицепим вот сюда, и я наконец-то постараюсь удовлетворить твоё любопытство, которое, как я подозреваю, сильнее даже моего голода…