Информация о Братиславе Либертусе. Его ответ на прозе.ру на один из комментариев.
"...при любом раскладе. Дух сильнее материи"...
Не выдержал, истерично смеялся, а потом ревел, и ещё не могу остановиться.
Потому что мой интернет был медленным, а за последние несколько недель стал медленным невыносимо. Каждый раз страницу приходится обновлять по нескольку раз, и очень долго. Дни протекают в пустом напряжении: обновить страницу, не забыть, чего хотел. Я думаю, что однажды наступит день, когда он остановится совсем. Я не могу. Сил моих нет. Я устал. Не могу.
Я знаю, Марат. Просто материей нельзя пренебрегать никак; тем более, призывать ею пренебрегать. Увы, я от материи завишу, и завишу нехило. Ведь я даже интернет не в состоянии оплачивать за себя. Оплачивают мои читатели. Пенсию мне обещают начислить через месяц, но эти обещания я слышал ещё полгода назад, когда обещали начислить после Нового года. А на дворе уже середина марта.
Нетбук мне тоже подарили читатели, полгода назад. Но он оказался бракованным, плюс не защищён никаким антивирусником. Купить его я не в состоянии, само собой. Так что полгода работаю на бракованном нетбуке, который не защищён ровно ничем. Одна надежда на доктора Веба. Но он помогает мало. Система продолжает разрушаться, а интернет - становиться всё медленнее... Сейчас скорость интернета около колеблется в районе от 3 до 9 кбит/сек. Плюс глючный нетбук, работающий так с первого дня, и со временем всё хуже.
Я начинаю думать, что скоро у меня не будет смысла открывать нетбук вообще, - потому что я успеваю сделать ничтожно мало, а сил уходит столько, будто я всё это время разгружал уголь, а не клацал на мышку.
Сильнее ли дух? Наверное. Потому что при иных обстоятельствах я бы этот нетбук давно выбросил в окно. Но у меня нет другого, и нет возможности приобрести другой, - ибо мне останется продолжать лежать прикованному к постели и смотреть в потолок, лишённому даже той крохи общения и связи с внешним миром, что есть у меня сейчас, - при помощи глючного нетбука и медленного интернета.
Сильнее ли дух? Наверное. Потому что в этих обстоятельствах я имею дерзость претендовать на звание Народного писателя, - почти лишённый возможности писать. Я думаю, скоро перестану вовсе открывать нетбук. Потому что он работает всё хуже и хуже, и открывать его уже почти нет смысла. Но каждый день я продолжаю надеяться, что мне удастся сегодня поработать, и что-нибудь написать. Сейчас уже вечер, почти ночь, а я за сегодня успел только прочесть пару статей и написать пару афоризмосов, навеянных этими статьями. Стоило ли ради этого выходить сегодня в интернет? А сил ушло столько, что болят мышцы.
Сильнее ли дух? Посмотрел бы я, каким бы он у меня был, будь у меня другие обстоятельства. А когда прижат к стенке, и нет иного выбора, кроме как смиряться с этим малым ничтожным, смиряться с собственной беспомощностью что-либо изменить... Я бы убежал с койки, если бы тело слушалось, и спина не болела. Я бы побежал по всем учреждениям, чтобы договориться о литвечерах, - если бы у меня был голос. Я бы заработал на новый нетбук. И работал бы на нём столько, чтобы весь мир удивился, какой я молодец.
Но мой интернет не позволяет мне этого выполнить. А тело не сходит с кровати. И когда приходит санитарка, а у меня кончаются памперсы, мне приходится знаками показывать ей, чтобы принесла ещё.
А тем временем я имею дерзость требовать первую премию на звание Народного.
Силён ли мой дух? Мне всё едино придётся бороться, всеми силами. У меня нет иного выбора, кроме как бороться, и продолжать переть к своей цели, несмотря на плевки завистников и критиканов. Что мне останется, если я прекращу бороться? До конца жизни жить в интернате для инвалидов? Лежать в койке и смотреть в потолок? И каждый день есть одну и ту же рисовую кашу, на которую я уже смотреть не могу? Увы, мне не нравится такая перспектива.
Поэтому я буду бороться за материю. Потому что хочу жить, а не влачить существование. И хочу есть что-нибудь поинтереснее, чем опостылевшая рисовая каша шесть раз в неделю. И хочу встать с постели и говорить.
Марат, у меня нет к тебе обвинений. Просто я не могу молчать. Мне необходима эта премия, но мой интернет еле ползёт, и скоро совсем остановится. Или нетбук накроется. Связь с внешним миром прекратится. И некому будет кричать о том, что мне необходимо быть замеченным, и получить эту первую премию, чтобы, наконец, издавать книги. И наконец, зарабатывать своим творчеством. И наконец, иметь свой дом, а не жить на улице или в интернате для инвалидов. Но сейчас я живу и вовсе в больнице. И уже более двух месяцев имею собственное пространство: подоконник рядом со мной и койку. До этого я год жил на диванчике в коридоре. И все ходили мимо меня и смотрели, как я лежу, ем, и избавляюсь от грязных памперсов.
Сильнее ли дух материи? А мне деваться некуда. Мне нельзя ломаться. Нельзя расслабляться. Нельзя раскисать. Даже когда окончательно накроется интернет и нетбук, я буду продолжать мысленно молиться, чтобы мне едино эту премию отдали. Мне нельзя без неё. Никак нельзя.
Поэтому "любой расклад" меня не устраивает. И за материю я бороться буду, даже если накроется и интернет, и нетбук, и любая возможность связи с внешним миром. Потому что уж возможность молиться у меня отнять никто не в силах.
Нет, личек здесь нет, и слава Богу. Ибо уже притомился за три с половиной года одно и то же по личкам повторять, а в итоге всё равно никто ничего не знает, никто не в курсе.
И даже те, кто меня в реале видели, входили в курс дела, красиво кивали головой, обещались помочь, обещались и к депутатам обращаться, - а в итоге потом приходили сообщить прискорбную весть, что ничем помочь не в силах, потому что прочая и прочая, а прежде всего потому что бомж и без гражданства. Из-за этого меня, начиная с декабря 2011-го года (с тех пор как я впервые в больницу попал) несколько раз выписывали на улицу, выбрасывали за руки за ноги прямо на улицу. Рюкзачок мой с вещичками под попу подкладут - и сиди, друг, у стеночки вот здесь, а мы поехали. Один раз ноги отморозил так, что боялся, что ампутируют. Но, слава Богу, отошли.
А потом, наконец, мне печать какую-то выдали в документе, которая даёт мне право находиться на территории РФ, а там и страховой полис. Тогда только перестали выписывать на улицу, а через время и инвалидность дали, 1-ю группу. Теперь вот пенсию обещают начислить, - с декабря обещают, а уже март. Я жду.
Устал я по личкам одно и то же рассказывать, а толку никакого. Пусть все заходят и читают, кому интересно, а потом плюют мне в лицо за то, что я "попрошайничаю голоса, чтобы получить премию, до которой мне далековато, потому что народный - это значит, зачитанный до дыр, и вообще, поэта украшает скромность, поэтому сиди, помалкивай, и жди ещё, - возможно, слава найдёт героя сама спустя несколько десятков или сотен лет, если народ сочтёт твои труды достойными внимания. А вообще - всё будет хорошо, а слава и деньги - это не главное. Наслаждайся жизнью."
Да и не в инвалидности дело. Мне не надо милостыня. Я и без инвалидности талантлив, и пишу замечательно. Я хочу зарабатывать, по-честному, а не за счёт милостыни жить. Если тело меня не слушает, как надо, то уж голова у меня на месте и соображает хорошо. Вот ею и хочу зарабатывать, а не милостыней. Просто время не ждёт. Время осталось до конца года всего дней триста, и нужно успеть за это время собрать голоса, - контакты тех, кто готов отдать голос в мою пользу. Потому как голосование будет длиться всего несколько дней, и время будет только успеть предупредить всех, что голосование началось. И уж естественно, что ни третья ни вторая премия меня не устраивают, мне нужна только первая, и желательно умноженная надвое: здесь, на Прозе.ру, - и на Стихире. Но уж, конечно, я на Стихире в этом году не попадаю, потому что там меня заблокировали (как победителя), когда я здесь вырвался вперёд за 10 дней, обогнав 53 соперника. Но там ведь я не попадаю на финальное, потому что там я не номинировался, - разве только в следующем году. А здесь мне премию нужно непременно взять в этом. И, наконец, начать издавать книги, - несмотря на то, что я бомж без лица и гражданства, без-роду-племени-и-флага. Издавать не потому, что у меня это есть или этого нет, а потому, что я и в самом деле талантлив, и во мне огромный потенциал, каких не знала история, и этот потенциал должен быть воплощён.
Но ещё ни одна тумбочка не сделала своего гения известным на весь мир. Поэтому я и ору, чтобы меня мир заметил. Не потому, что я инвалид, а потому, что талантлив и в самом деле, и этой премии достоин, по-честному.
дравствуйте, Галина. Рад Вашему вопросу.
Я родился 5-го ноября 1987-го года.
Жизнь вне интернета... отсутствует, ввиду того, что на данный момент я прикован к постели. Так что вне интернета - у меня только пейзаж внутри больничной палаты, с такими же тяжелобольными рядом; и - изумительный пейзаж, открывающийся за моим окном... Моя койка стоит у окна, огромный подоконник ростом с меня - полностью в моём распоряжении. С одного края лежит стопка памперсов, рядом стоит картонная коробка с разной нужной мелочью: туалетная бумага, пенал с ручками и карандашами, футляр для очков, коробочка с ушными палочками... В обшем, всякая дребедень. С другого края подоконника стоит маленькая искуственная ёлочка, которую мне подарили в этом году. Между ними - посуда, которой я пользуюсь, чай, сахар и фрукты, которые мне приносят друзья, когда навещают меня. На тумбочке рядом стоит электрический чайник. Передо мной - нетбук, который мне тоже подарили. Вот, собственно, и всё моё пространство вне интернета.
С высоты четвёртого этажа мне видно соседнее крыло этого же здания, деревья между ними, и кусочек улицы... Когда вечером по улице едут машины, светя фарами, то это очень красиво. В такие минуты я думаю о том, как сильно люблю свой город...