- Здравствуйте, - сказал доктор, стремительно входя в палату с пачкой историй болезней под мышкой. – Кто тут у нас Иванов?
- Я, - ответил седоволосый мужчина, лежащий на койке у окна.
- Я присяду? – задал второй вопрос врач и, не дожидаясь ответа, быстро подошёл и расположился на стуле рядом с кроватью. - У вас завтра операция, которую буду проводить я, доктор Петров. Мне нужно с вами кое о чём поговорить и уточнить некоторые детали вашего заболевания.
- Да, да, конечно, – ответил Иванов, а про себя подумал: «Господи, молодой-то какой». Когда он передавал толстому заведующему отделением с бегающими поросячьими глазками кругленькую сумму за внеплановую госпитализацию и операцию, тот его клятвенно заверил, что оперировать будет очень опытный хирург и результат гарантированно будет хорошим. Обманул, значит…
…С самого начала ему все врали – сначала в поликлинике, далее - в частном диагностическом центре, потом в горбольнице, куда его положили на дообследование. А в конечном итоге, как сказали, «на всякий случай», направили в онкодиспансер. Он уже и сам догадывался о том, чем болен и какие перспективы ему «светят». От такой же болезни умерли его отец и брат. Теперь он… И этот врачишка-сопляк тоже врёт: «Всё будет хорошо, сделаю всё, что в моих силах…». Ну, да, ну, да… Жаль только, что с внуками больше порыбачить не получится… Сколько ему осталось? Три месяца? Полгода? Даже думать не хочется…
…После разговора с больным, доктор Петров столкнулся в коридоре с заведующим. Морда у последнего лоснилась, как у хряка и, несмотря на запах дорого одеколона, от него на версту исходил смрад непорядочности, нечистоплотности и продажности.
- Ты это, - сказал он Петрову, - с Ивановым на операции резину не тяни. У него рак желудка и два метастаза – в печени и селезёнке. По-любому, кирдык мужику. Быстренько накладываешь передний гастроэнтероанастомоз, как вариант паллиатива, и потом берёшь Сидорова из пятой палаты. Тоже всё по минимуму. Сам знаешь – отделение у нас перегружено, койко-день, страховые компании и всё такое. Понял? Вот и молодец.
…На операции доктор Петров повторно выполнил тщательную ревизию органов брюшной полости. Да, всё именно так, как в результатах обследования. В желудке – опухоль, но не прорастающая, мобильная. И метастаз в печени, в шестом сегменте правой доли один, небольшой и, в принципе, удалим. В селезёнке тоже, но с ней всё понятно. Другие группы лимфоузлов не увеличены. В принципе, всё относительно, но шанс есть. И выбор тоже есть. Конечно, если сделать так, как говорил заведующий – быстрее по времени, да и Сидорова можно тоже сегодня прооперировать. Обоим по паллиативу, а самому домой пораньше, на дачу с семьёй смотаться, отоспаться по-человечески. И совесть как бы чиста: «Мы сделали всё, что могли, но мы не Боги…». И скорбно опустить голову перед родственниками больных, вроде как из сочувствия.
Но доктор Петров был не такой. Какой? – спросите вы. Скажем так: он никогда не искал по жизни лёгких или обходных путей. Добивался своей цели во что бы то ни стало, но без ущерба для окружающих. Был потомственным врачом ещё с земских времён. Всегда и всё делал на совесть. И ещё имел одну редкую черту, которая называется порядочность. А потому его точка зрения часто не совпадала с мнением обнаглевшего и зажравшегося заведующего, который, как все знали, делился с главным.
- Расширяемся, - сказал Петров удивлённой операционной сестре. – Идём на тотальную гастрэктомию. Крючки Сигала мне. А вы (двум ассистентам-стукачкам, пришедшим постоять часик-другой «за компанию» и потом доложиться «наверх») - давайте чуть активнее, операция будет длительной. И пусть закажут срочно ещё два флакона крови и эритромассу.
Шесть часов напряжённой работы. Тотальная гастрэктомия с наложением эзофагоеюноанастомоза с Брауновским соустьем. Секторальная резекция печени. Удаление селезёнки. Топографическая лимфодиссекция. Послойное ушивание раны наглухо. Всё.
*******
… Прошло пять лет...
- Дедуля, пойдём, покушаем, чайку попьём. Рыба никуда не денется, у неё обеда нет, - сказал десятилетний подросток. Вместе со своим двоюродным братом-погодком он помог пожилому, но ещё крепкому мужчине подняться с походного стула и расположиться у скатерти-самобранки прямо на берегу речки. Рыбаки, вставшие ни свет, ни заря, закусывали, чем Бог послал – бутербродами с докторской колбасой, варёными яйцами, зелёным лучком, запивая всё это добро крепким чаем с лимоном.
День набирал силу. Солнце постепенно начинало припекать. Жизнь семьи Ивановых шла своим чередом…
… А в это время, за сотни километров от происходящего, новый заведующий отделением Петров напутствовал молодых коллег:
- Для многих, мы с вами – последний рубеж между жизнью и смертью, и если есть хотя бы малейшая возможность, каждому, я подчёркиваю, каждому больному выполняем максимально возможный в его интересах объём оперативного вмешательства. У любого человека есть право на жизнь, а у нас есть выбор сделать для этого всё, что в наших силах.