Уважаемые посетители леса!
Хочу предложить вашему вниманию одну статью,размещённую на одном спец.сайте.Эта статья о том,как нужно готовить психологически бойца спецназа.Но давайте посмотрим правде в глаза.Разве мы,абсолютно гражданские люди,не имеем мощного и безжалостного противника в лице чиновника-бюрократа?
Он ,пожалуй,будет круче,чем отморозок-боевик.Ибо он представляет формально собой власть,а не врага .А вот по своей сути...Впрочем,не вам мне рассказывать ,что такое чинуша в наше время...Возможно,что ниже приведённая методика поспособствует тому,чтобы у вас стал вырабатываться борцовский дух против абсолютного противника-бюрократа...,да и не только его...
Хлюпик из спецназа
(к вопросу о психофизической подготовке спецназа)
Есть такая профессия – Родину защищать
Части особого назначения – это элита вооруженных сил. Это не тот случай, когда сержант знает материальную часть лучше офицера или физически превосходит его. В спецназе старший по званию всегда образец для подражания. И все вместе они – как пальцы, сложенные в кулак. Сколько жизненных и материальных затрат уходит на их подготовку. Можно ли их готовить ещё лучше? Внешние изменения – всегда результат внутренних преобразований. Как осуществить их с наименьшими затратами и наибольшей эффективностью? Как научить людей направлять весь свой духовный и физический потенциал на выполнение боевых задач? Как избежать при этом болезненной коррекции личности?
Имея перед глазами образ зелёного или крапового берета, не задаётесь ли вы вопросом как, откуда, а, главное, за счёт чего они такие крутые? Выносливость? Да. Сила и ловкость? Да. Кроссы, полосы препятствий, бег в противогазах, непрерывная физическая нагрузка, рукопашка дают всё это. Это известная нам сторона луны.
А что находится на той, другой, невидимой глазу? Как убедить человека пройти через всё это – тысячу раз вываляться в пыли, в грязи, ночевать в болоте, изнывать от жажды, мокнуть под дождём, таскать на себе оружейный склад, плюс регулярные бои без правил – удары, захваты, броски – травмы, переломы – физическая боль? Одной мотивации мало. Любой нормальный парень хочет в спецназ. Попадает и выдерживает далеко не каждый.
Что или кто может сломать рядового необученного и откуда он черпает силы?
Насчёт сломать, вроде бы, ясно – невыносимо тяжело. Но, ведь, типовой кандидат в спецназ - не замученный зубрёжкой отличник, а совсем наоборот, полный достоинства гроза нашего двора, школы и микрорайона, чемпион по борьбе и боксу, и мотивация его всё-таки нешуточная. Он был заранее морально готов выдержать любые физические нагрузки. Но, во-первых, не в таком объёме, а, во-вторых, он совсем не так представлял себе психологию этих нагрузок. В рамках его опыта не было физических нагрузок на голодный желудок и/или в режиме хронического недосыпания под постоянным психологическим прессингом. Любое физическое напряжение, не говоря уже о боли, мобилизует защитные механизмы психики. Так вот, психика защищает нас в двух противоположных направлениях: первое – неприятие и противостояние текущей ситуации, второе – режим сознания, обеспечивающий выживание в экстремальной ситуации. Для пользы дела первое необходимо исключить. Бывают люди с ослабленной по разным причинам самооценкой или, наоборот, с очень сильно завышенной. Их понимание ситуации просто не приводит к поляризации сознания. Поэтому им удаётся максимально мобилизовать свои психические резервы для выживания. Большинству же людей невыносимо тяжело именно благодаря внутренней конфронтации. Военная психология знает о её наличии и делает всё для устранения конфликта.
Каким образом?
Она ведёт лобовую атаку по источнику психологической конфронтации – лупит из всех орудий по самому слабому месту неокрепшего солдата – по его самосознанию, унижая, обижая, нагружая его, пытаясь заменить его «Я» на новый замечательный и очень нужный армии поведенческий рефлекс – беспрекословное подчинение. Метод кнута и пряника проходит красной нитью через все военные разработки. Унизить и похвалить. Сначала убедить человека, что он – полное ничтожество, а потом сказать, - Я тебя уважаю! Это похоже на дрессировку. Но солдат не собака – не всякий выдержит такое обращение. А тот, кто выдерживает, выглядит по-настоящему крутым (его, ведь, уже похвалили и назвали своим!).
Ну, хорошо, это ещё полбеды.
Беда, что потом от солдата ожидают инициативного поведения. А где его взять, если на месте интеллекта прочно укоренилась уставная коробка передач и переключателей?
Военная парадигма самых передовых в военном отношении стран мира всё более рассматривает военнослужащего, как отдельную боевую единицу. Его вооружение, снаряжение и система связи позволяет (или вот-вот позволит) вести самостоятельные боевые действия. Требования к интеллекту исполнителя возрастают соответственно задаче.
Как это совместить с системой интеллектуальной кастрации военнослужащего на этапе его физической подготовки?
Стану я точно генералом, буду я точно генералом
Если капрала, если капрала переживу!.. (песня)
Проблема «Я» ставится неожиданно ново для военной психологии: не убивать «Я» насовсем, а помочь военнослужащему научиться дистанцироваться от него, когда надо, и использовать его возможности в случае необходимости.
Кому ново, а кому старо, как мир.
Запад, вроде бы, исчерпал себя в этом вопросе. Исследования израильского философа Сергея Таланкера показывают поразительную вещь: итогом всего развития западной философской мысли явилось ясное понимание отсутствия «Я», как феномена. Поразительно в том смысле, что широкой публике этот результат не известен. Попросту говоря, никакого «Я» нет, и не было. Максимум того, что есть – это некая вспомогательная идея Себя, обобщенное представление о своей социальной сущности, облегчающее нашу ориентацию в пространстве социума. Но пока западная философия созревала до миропонимания без «Я», оставленный ею без присмотра среднестатистический гражданин сильно сдружился со своей социальной проекцией. И случилось непоправимое: не она его стала представлять в социуме, а наоборот. Он и до сих пор носится с этой одушевлённой иллюзией. Поэтому результаты западных мыслителей и классической немецкой философии, в частности, до сих пор не востребованы породившей их цивилизацией. Это послание лучших умов Европы не дошло до адресата. Семя упало на каменистую почву, и гора родила мышь: военную и прочую психологию.
В связи с этим пора обратить взоры на Восток, где с «Я» разобрались давно и придумали множество способов борьбы с этим злом.
И если вообразить, что философско-религиозные системы – это моторы, приводящие в движение всю культуру и исторический процесс таких стран, как Индия, Китай и Япония, то единая концепция Я - это электрический ток, от которого эти моторы работают.
За сотни и даже тысячи лет теории и практики управления сознанием там никому не приходило в голову добиваться цели, унижая человеческое достоинство. Беспрекословное подчинение, оказывается, может иметь совсем другую природу.
Один из чипов моего сознания – история о самурае, который, оказавшись на вершине холма окруженным неприятелем, сделал себе сэппуку, вытащил кишки и бросил их в лица преследователей. Способен ли на это униженный человек?
Безусловный рефлекс подчинения силе приказа, легко трансформируется просто в рефлекс подчинения силе и обстоятельствам. Настоящий же воин следует не приказу, а долгу.
Что отсюда проистекает?
Очень крутой спецназовец может повести себя в экстремальной ситуации, как последний хлюпик. И, наоборот, тихий интеллигентный человек, лишенный всякого мышечного антуража, оказывается неожиданно твёрд и мобилен в бою.
Но дело не в том – как меч у него остёр,
а в том – как идёт с улыбкою на костёр,
и как перед этим он произносит: - Да,
горячий денёк – не правда ли, господа?
(Юрий Левитанский, «Иронический человек»)
Вырвите опытного бойца из привычного контекста, поставьте перед обыкновенным гражданским бюрократом в положение зависимости и посмотрите, что произойдёт. Драки не будет.
Водкой эту проблему не зальёшь.
Непонимание сути феномена «Я» приводит к тому, что военная психология легко перегибает палку и с водой выплёскивает ребёнка.
Преодоление пределов физических нагрузок конечно связано с обузданием «Я». Частота таких преодолений создаёт некий психический мускул, который крепнет от повторений и меняет ДНК характера. Для тех, кто понимает, преодолевшие легко узнаваемы в толпе. Это профессиональные спортсмены, артисты цирка, балета, и другие трудяги. Это сплошь хорошие люди, которые быстро различают чужих – тех, кто не знает Преодоления. Это сильные самостоятельные личности, трудно выживающие в житейской сумятице без настоящего дела. Они никогда не шли к финишу повзводно, они побеждали поодиночке в честном бою. И всё равно, чем они занимались, гимнастикой, лёгкой атлетикой или клоунадой – все они Единоборцы.
Спецназ – дело другое. Год или два непрестанного труда – не идёт ни в какое сравнение со всей жизнью Единоборца. Учебка - серьёзный экзамен, но более по специальности Приспособление. Это может, конечно, закалить характер, но может и разрушить его. Посмотрите, как гуляет русский десант в августе месяце. Даже по уголовному табелю о рангах – это простые бакланы. В одиночку они никто – хлюпики из спецназа. Перетерпеть, притереться, переждать, пережить – за это ордена не дают. За это дают нашивки.
Скотские условия казармы перемалывают человеческий материал. Или тебя истязают, или ты истязатель, или молча наблюдаешь со стороны. Учитывая эту конъюнктуру, сержанты и младшие офицеры «достают» избирательно – значит, кому как повезёт. Пройти всё это – не станешь единоборцем. А современная и будущая война – война самостоятельных, сильных людей – война Единоборцев.
После неоднократных командировок в Чечню многих моих знакомых, старших офицеров, сильно потянуло к бутылке, и не то, чтобы оттянуться в гараже с друзьями в конце недели, а так – квасить в одиночку во всё внеслужебное время. И виновата в этом больная на всю голову военная психология, включая её современных выкрестов, так называемых иррациональных психологов.
Что отличает Единоборца от хлюпика из спецназа?
Ровное, сосредоточенное, рабочее состояние, без-эмоциональность в экстремальных ситуациях. Уметь бить и держать удар – две стороны одной монеты. Судьба крутит эту монету изящными пальцами. Орёл или решка, пан или пропал – дело случая. Единоборец одинаково реагирует на обе стороны удачи. Падать и подниматься, активно действовать, когда сил уже нет, - в порядке вещей.
Что ведёт такого человека, чем он отличается от остальных?
Твёрдость характера?
Воля к победе?
Несгибаемое упорство?
Это всё – пустые слова.
Человек просто твёрд в умении концентрироваться, медитировать, сосредотачиваться, и употребляет это умение для пользы дела, для выполнения стоящей перед ним задачи.
Хотите, верьте, хотите, нет, но кроме этого нет никаких инструментов, чудес и особенностей.
САНЪЯМА
Что значит уметь концентрироваться на задаче?
Это значит – убрать из головы всё, что мешает её выполнению.
Концентрация – дело не разовое. Помехи сыпятся со всех сторон в ходе выполнения боевой операции – и физические, и психические, и внешние, и внутренние.
В атаку взвод не поднять,
но сверху, в радиосеть –
В атаку зовут, твою мать!
И Эрнст отвечает, - Есть!
Но взводик твой землю ест,
он доблестно недвижим.
Лейтенант Неизвестный, Эрнст
идёт наступать один.
(А.Вознесенский)
Приоритет долга выше всех приоритетов. Концентрация фильтрует все события, мысли и чувства с помощью одной мерки: а способствует ли данная вещь выполнению долга?
Медитация.
Я под утро в тесный окопчик лез,
И у самых моих бровей
Стояла трава, как могучий лес,
И как мамонт брёл муравей.
(Ю. Левитанский)
Объект медитации заполняет всё сознание, увеличиваясь до предела. Мы замечаем все его детали и стороны, улавливаем скрытую суть.
Сосредоточение.
Ты всё более перемещается в сторону наблюдаемого объекта, ментального или физического. И, вот, ты уже не знаешь, то ли ты – Чжуан Цзы, то ли ты – бабочка. На этом мы прощаемся с «Я» и выходим на околоземную орбиту. Пространство преломляется, время исчезает, секунда длится вечность, вечность становится мгновением. Мы не думаем, мы «схватываем» умом, мы не видим и не слышим – всё происходит прямо в нашей голове, минуя анализ и интерпретацию. Нет ощущения, что мы что-то делаем в этот момент. Есть ощущение, что кто-то видит, слышит и делает через нас.
Кого тот ангел победил,
тот правым, не гордясь собою,
выходит из любого боя
в сознанье и в расцвете сил.
Не станет он искать побед.
Он ждёт, чтоб высшее начало
его всё чаще побеждало,
чтобы расти ему в ответ.
(Р.М.Рильке, «Созерцание», авторизованный
перевод Б.Пастернака)
Сосредоточение потребляет информацию извне, и она (информация) обрабатывается далее Концентрацией, которая объединяет её, если надо (а для бойца это просто необходимо), с информацией о физическом состоянии тела. Очищенная от всего лишнего, информация поступает на уровень Медитации. Медитация (освобождённая Сосредоточением от дихотомии и полярности сознания, то есть от искажения реалий, присущего субъектно-объектным отношениям) беспристрастно обрабатывает, поступающую от Концентрации, информацию, генерируя адекватную ситуации реакцию на происходящее.
Итак, концентрация, медитация, сосредоточение – то, что в йоге называется санъямой – не последовательная работа сознания, как это могло бы показаться на первый взгляд, а единый взаимосвязанный и даже циклический процесс.
Что мешает санъяме? Вредные привычки.