Путешествие в мир весенних трав Мела
Быстро меняются по весне мела... Сходит с них снег рано-рано - а ещё спит мел. Спит и под ним земля-матушка, не даёт знака просыпаться и мелу
Лишь прострелы выглянут на свет белый - и тогда пойдёт по меловым холмам и щелям жизнь
Но в уже раскричавшуюся повсюду нашу весну - мел ещё вот такой...
Где-то задернованы склоны, где-то голые бока кажет древний мел солнушку... А оно, вечно молодое - улыбается и греет его, старого
Понемногу взбираются на склоны редкие меловые сосенки, вязы, дички
И стоят там неприкаянные - всем ветрам открытые. А ветру что? Свалит, сорвёт деревце да вдаль убежит от сердитого Деда мела.
Дед тогда в ладони морщинистые деревце возьмёт, у склона приставит - расти, дитятко дальше
Обережно и тихо - как только старые люди умеют... И мела
А оно и растёт... Деда радует - да кому ещё нужны его тайны и чудеса, детки его живые?
Мне. Я снова пришла к тебе, Деда!
Кто мечтает о сфинксах - тот не бывал на наших мелах...
И иные фигуры покажет, усмехнувшись, старик-мел. Попробуй догадайся - кто? Что...
А он не даёт трёх сказочных попыток - не говорит отгадку...
А под ступнями старого Мела - речка звонкой девчонкой бежит... Смешит его, что-то лопочет совсем пустоветренное - а он, глуховатый, всё знай улыбается...
Не достанет речка-правнучка до макушки старика, не напоит траву муравую, только дождик и теплит странную жизнь на древнем мелу
Сейчас там доцветает Сон-трава чернеющая - чудно цветёт она, уже с семенами головки торчат, готовы рассыпаться, разбежаться щекотно по мелу - и вдруг последыш, цветок маленький выскочит из волшебного рукава, будет звенеть колокольчиком...
Уже томно дышит истод - первый из дурманящих, пьянящих трав меловых холмов
А вот и первые васильки! Головки василька угольного уселись на меловой крошке как кактусы)
Редким становится этот василёк... Пробежалась - в региональных красных книгах уже
Адонис-солнцезори - пышет жар-птицею на меловых вершинах, раскатился, разлохматился. Малейший ветерок-проказник - и уже дрожит, перебирает пальчиками адонис...
Вероника, лапчатка, нонея, жёлтая примула...
А вот и новенький! Кроха златоглазая в траве по самой коже старого мела. Ты кто?
Вижу впервые!
Молчит кроха - сам, может, не ведает, как он на человечьем языке зовётся... Дома признала - плоскоплодник льнолистный, меловой эндемик, реликт, исчезающий вид...
Кто ж тебя, кроха, обидел, что ты исчезаешь с лица старого мела?
Оносма, любимая моя оносма... Люблю - и безумно, до дрожи жду каждую весну встречи с нею...
Тоже эндемик, тоже реликт ледникового периода. Тоже исчезает...
Живи-корень - так звали её в старину...
Насилу отыскала её - а мел старый морщит губы в улыбке. С той стороны холма оносмы целые шапки раскинулись, узоры белые на белом мелу навышивали...
На мелу немного птиц - хотя они есть и встретить их можно. В тот день приходили ко мне чеканы, жуланы, овсянки - коньки распевали стрекотом в воздухе песенки, но раз мы про травы, то в траве свои царства устроила жизнь...
А ещё тишина живёт на мелах - особая, плотная, густая... Хоть набивай карманы, насыпай её в рюкзачишко, в себя вбирай сколько сможешь... Несёшь и чуешь, как несёшь её с собою по мелу... Обостряет всю тебя Тишина меловая, глушит голос, распрямляет спину. растит крылья - заставляет сливаться с собою...
Рождает она в тебе звуки, слоги, слова неведомого уже языка - родного не тебе, твоей старой забытой прабабке
И тем - с кем она говорила...
Да только выйдешь из волшебного мира Старого Деда - а нету её... Истаяла, осталась за невидимой чертою того мира - и нашего...
Каким увижу мел в другой раз?
Не знаю - разный мел всегда, в этой его незыблемой древности и тишине удивительно разный...