Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Расширенный поиск  

Новости:

ЕСЛИ ВЫ ЗАБЫЛИ ПАРОЛЬ,  А ПИСЬМО ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ПАРОЛЯ НЕ ПРИШЛО - СООБЩИТЕ ПО АДРЕСУ   kedrofka@yandex.ru

Автор Тема: Обсуждаем, осмысливаем,делимся впечатлениями  (Прочитано 35463 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Dodge

  • Гость

Ну, Дезерт, это что-то типа десерта, диссертации и дезинформации в одном флаконе:).
Проще говоря, - иллюстрации.
Только это не те иллюстрации, которые в старых книгах бывали, где на картинке изображён реальный какой-нибудь сюжет из повествования. Здесь скорее, - рядом. Около. Ну, типа, как в видеоклипе к песне:).

Первый дезерт к теме про слова, про то, что за ними, про понимание, а шире, - про бога:)
Ну, около того...
Записан

Dodge

  • Гость

ночное




   Гек поставил пустой стакан на ступеньку и спросил:
-   Ты допил?
-   Знаешь, в детстве я думал, что ночь наступает потому, что тени деревьев настолько удлиняются вечером, что покрывают всю землю, - проговорил Ленц.
-   А как же тогда в хмурые дни? – поинтересовался Гек. – Тогда ведь не бывает теней.
-   А вот на это я как-то и не обратил внимания, - усмехнулся Ленц.
-   А я ни о чём таком в детстве не думал, - хмыкнул Гек. – Я вообще это детство плохо помню… Какие-то обрывки… Ерунда полная!

Гек вдруг рассмеялся и повалился на спину.
-   Ты чего? – удивился Ленц.
-   Знаешь, чего вспомнил? – Гек снова сел. – Вспомнил, как нас, всем классом, однажды повели в кукольный театр. Каждому родители дали какую-то мелочь с собой, - ну, там купить чего-нибудь… Так я первый и отоварился!

Гек снова рассмеялся. Потом продолжил:
-   По пути в театр, в киоске у перекрёстка, я купил себе маленький красный флажок на круглой деревянной ручке. Ты, небось, уже не застал такое, а в моё время много всякой красной всячины продавалось…
-   Ну почему же. Я тоже помню всякую красную всячину, - возразил Ленц.
-   Так вот, - продолжал Гек. – Спектакль был длинный. И как бы и не совсем кукольный. Ну, дурной какой-то. Там актёры постоянно вылезали перед ширмой и прямо так вот, на виду, игрались с этими куклами. Смешно было! Представляешь, три толстые жопы в жёлтых костюмах таскаются по сцене с игрушечной птичкой! Там спектакль был про какого-то соломенного жаворонка или что-то в таком роде…

Гек вдруг замолчал.
-Ну? – подбодрил его Ленц, выписывая в темноте восьмёрки горящим концом сигареты.
-   Не, вроде про мальчика спектакль был, - припоминал Гек. – А жаворонок просто тоже там был… Ну, неважно… В общем, после спектакля все накупили себе всяких леденцов, пирожков, лимонаду и, довольные, шли обратно. А я шёл с этим своим флажком… Как дурак, ей-богу! Ни сожрать его, ни выбросить… И я размахивал им в воздухе, изо всех сил делая вид, что моя покупка, - самая лучшая…
-   А зачем ты его вообще покупал? – удивился Ленц.
-   Да что б я знал! – хмыкнул Гек. – У меня просто никогда не было такого флажка. Наверное, показалось, что это должно быть что-то особенное… Красный флажок…  Слушай, ну ты допил, наконец?

Гек махнул рукой в воздухе, словно отгоняя прочь свои воспоминания.
-   Да давно уже, - ответил Ленц. – А что?
-   Хочу пройтись.
-   Оооий… зачем это надо? - возглас Ленца был жалостливый, словно ему предложили вытащить из конюшни околевшую лошадь.
-   Недалеко, - успокоил его Гек. – Просто хочу выйти, на камне посидеть.
-   Ааа… – успокоился Ленц, тяжело поднялся на ноги, развернулся и провалился в чёрный дверной проём.
-   Ты куда? – спросил Гек.
-   Ну, свет на кухне зажечь…
-   Да не надо! – улыбнулся Гек. – Я же знаю, что теперь ты здесь живёшь…

Он поднялся на ноги и направился к калитке. Ленц, чертыхнувшись на тёмной ступеньке крыльца, пошёл за ним следом.
Они уселись на камне. Ленц забрался на самый верх и устроился там почему-то на корточках. Гек сидел с ним рядом, водя по поверхности камня ладонью левой руки.
-   Ещё тёплый… - констатировал он.
-   Знаешь, я ведь так и не поблагодарил тебя, - сказал Ленц.
-   Ты уже десятый раз это сегодня говоришь! – засмеялся Гек.
-    Да нет, правда… - голос Ленца звучал смущённо. – Это у меня какая-то с детства ерунда, - не умею я благодарить. Никогда не могу выдавить из себя это дурацкое - спасибо! Кажется, что фальшиво оно звучит всё…
-   Ты просто пьяный уже! – заявил Гек.
-   Ничего похожего! – возразил Ленц. – Как ни странно, но я очень даже трезво способен мыслить. Разве что ноги немного ватные…
-   Потому, что сидишь, как курица, - кивнул Гек на ноги Ленца.
-   Привычка… - вздохнул Ленц.
-   Странный ты всё-таки! – засмеялся Гек.
-   Это уж кто бы говорил! – возразил Ленц. – Я тут до сих пор никак в себя не приду от твоих странностей! Сегодня целый день ходил по дому, и никак не мог поверить, что он, - твой!
-   Вот ещё! – весело фыркнул Гек. – Нашёл себе занятие, - ходить и не верить!
-   Гек… - как-то строго сказал вдруг Ленц. – Спасибо тебе!

Гек, от хохота, скатился с камня. Ленц тоже спрыгнул вниз и старался ладонью зажать ему рот.
-   Да тише ты! Сейчас все соседи сбегутся!
-   Ленц! – завывал Гек. – Лучше бы ты этого не говорил! Нет, ты и вправду не умеешь! Мне показалось, что я лежу в гробу, а ты, откуда-то сверху, произносишь последнее прости…

Ленц тоже рассмеялся и уселся на землю, опершись спиной о шершавую поверхность камня. Гек примостился рядом и весело толкнул его в бок.
-   Что? – улыбнулся Ленц.
-   Ничего. Давай-ка, пойдём ещё выпьем, - предложил Гек. И, поднимаясь на ноги, добавил:
-   Может у тебя тогда и речи погребальные веселее станут!

Они вернулись на крыльцо, и Гек наполнил стаканы.
-   Это последняя! – предупредил он.
-   Ну, мы и жрём сегодня… - вздохнул Ленц. – А мне ведь завтра ещё надо в клуб сходить, заявление подписать…
-   Уже сегодня! – возразил весело Гек. – Но ты ведь туда дорогу, как конь, с закрытыми глазами найдёшь! Так что не о чем и беспокоиться.
-   Во! – что-то вдруг вспомнил Ленц. – Весь вечер хотел тебя спросить, - как тебе получается в темноте так точно стаканы наполнять?
-   Сразу видно, - нет у тебя опыта! – хмыкнул Гек. – Нюхом я чую!
-   А если серьёзно? – не поверил Ленц.
-   А если серьёзно, то кино я такое смотрел. Там слепой стаканы наливал. А чтобы знать, сколько уже налилось, он внутри палец держал. Мне понравилось!
-   Как просто! – восхитился Ленц.
-   Ну, дык! – важно заметил Гек.

Ночь лежала тёплая и звёздная. Пахло цветами и гниющим мусором. Шелестели в траве буйные насекомые. Правее, на соседнем дворе, зацокало в дереве.
-   Соловей… - сказал Гек.
-   Это соловей? – удивился Ленц.
-   А кто же ещё? – в свою очередь удивился Гек.
-   Похоже, я никогда раньше не слышал соловья, - усмехнулся Ленц. – Хотя ведь всегда знал, что есть такая птица. Надо же…
-   Ну, и чего тут такого? – хмыкнул Гек.
-   Ничего, - пожал плечами Ленц. – Просто, наверное, много чего мы знаем только так вот, понаслышке. Потому, что кто-то сказал. Потому, что в книжке прочитали… А по-настоящему… Никогда бы не подумал, что он так поёт. Правда, красиво… И странно…

Какое-то время они сидели молча. Соловьиные трели отдавались в пространстве изумительным эхом, придавая окружающему какой-то фиолетово-изумрудный тёмный флер.
Наконец, Гек не выдержал:
-   Да чего тут слушать! Нажрался гусениц и орёт, как оглашенный!

Ленц вздрогнул.
-   Знаешь, - продолжал Гек. – Никогда не мог понять, как они эту дрянь жрут?
-   Какую дрянь? – не понял Ленц.
-   Ну, червяков всяких, - пояснил Гек. – Можно ведь крошек каких-нибудь насобирать…
-   Это просто дело привычки, - усмехнулся Ленц.
-   Да конечно! – фыркнул Гек. – Меня, например, никогда не приучишь червяков жрать!
-   Тебя, - да, - согласился Ленц. – Потому что ты уже к другой пище приучен. С детства. А есть страны, где люди не только червяков, но и змей с тараканами есть обучены
-   Да ладно! – возразил Гек. – Где это так людей приучают?
-   Ну, не знаю. Где-нибудь в Зимбабве. Или Гондурасе каком…
-   Опять ты меня смешишь! – хохотнул Гек.
-   В смысле? – не понял Ленц.
-   Не бывает стран с таким названием!
-   Конечно бывает! – засмеялся Ленц.
-   Ага. Дури дурилка! – тоже засмеялся Гек. – Я много стран знаю: Австралия, Англия, Африка, Италия, - она на сапог похожа…
-   Африка! Дурень, Африка – не страна, а континент! – перебил его Ленц.
-   Неважно! Всё равно ты просто смешишь меня снова. Как тогда про бога…
-   Про какого ещё бога? – не понял Ленц.
-   Да про нашего, про какого ж ещё!
-   Я про бога говорил? – удивился Ленц.
-   Ещё как! – весело воскликнул Гек.
-   Сильно пьяный был? – поинтересовался Ленц.
-   Совсем не пьяный. Вы с Тафиком тогда траву вашу курили. А я просто пиво пил. Что, правда, не помнишь? Ну, где-то в начале мая. Как раз среда была. И мы на кладбище пошли…
-   Самое то место про бога поговорить, - буркнул Ленц. – Но как-то смутно… И чего я такого смешного сказал?
-   Да ты вообще один смех говорил! – заявил Гек.
-   Ну, хоть что-нибудь скажи. Почему я не помню ничего?
-   Да куда тебе! – хмыкнул Гек. – Вы тогда накурились на солнышке, и Тафик принялся без умолку стихи свои тараторить. А ты начал меня про бога смешить. Ещё злился, что я смеюсь!
-   Ну, напомни, про что? – изнывал от любопытства Ленц.
-   Да я сам уже не помню… - почесал затылок Гек. – А! Вот. Такое помню. Ты говорил, что бог, через нас, познаёт сам себя!
-   И что тут смешного? – не понял Ленц.
-   Ты опять? – пытаясь заглянуть ему в лицо, спросил Гек.
-   Да, нет. Я серьёзно. Что тут смешного?
-   Ну, Ленц! – досадливо воскликнул Гек. – Я же не до такой степени болван! Бог, - он же всемогущий! Он же… Он же – всё! А если он, через таких дураков, как мы, хочет чего-то о себе узнать, так, стало быть, он не всё знает? Тогда как он всё создал? Или он не бог вовсе?
-   Я, наверное, что-то другое имел в виду… - напряжённо пытался вспомнить Ленц.
-   Да меня смешить ты в виду имел! – улыбнулся Гек. – Думал, я совсем тупой. Только потом почему-то злиться стал, и начал мне доказывать, что мы вообще не можем о боге рассуждать, и что надо специально этому учиться и много книжек прочесть.
-   Что-то припоминаю… - сказал Ленц. – Только смутно очень. Тогда, под травой, мне виделось что-то такое… Но ты совсем не так меня понял. Дело не просто в книжках. Просто наши знания о боге постоянно совершенствуются. И изучая опыт предыдущих поколений в этой сфере, мы сегодня имеем больший шанс что-то понять…
-   Ленц! – как-то слегка испуганно перебил его Гек. – Да ты серьёзно, что ли?
-   Ну, конечно! – хлопнул себя по коленям Ленц. – И тогда я вовсе не собирался тебя смешить!

Гек вдруг вскочил на ноги и сделал несколько шагов туда-сюда перед крыльцом. Потом снова сел.
-   То есть, ты хочешь сказать, что у нас теперь больше шансов понять бога, чем это было, допустим, тысячу лет назад? – спросил он.
-   Разумеется! – подтвердил Ленц.
-   Но это же залупа полная! – возмутился Гек.
-   Да отчего это? – удивился Ленц. – Всё как раз именно так!

Гек вдруг переплёл сзади на шее пальцы рук, локти расставил на колени и стал раскачиваться вперёд и назад. Ленц встревожено наблюдал за ним.
В небе зеленело. Уже можно было различить запотевшие стаканы на крыльце и деревянный нужник в соседнем дворе. Из открытой двери в дом потянуло теплом.
Гек, наконец, перестал раскачиваться и повернулся к Ленцу.
-   Я думал, ты меня смешишь просто, - проговорил он опавшим тоном.
-   Но что я не так сказал? – осторожно спросил Ленц.
-   Так, как я могу тебе объяснить? – уныло спросил Гек. Это ты ведь должен понимать, что всё это – чепуха. Я только чувствую. Не умею я объяснить…
-   Но ты не злишься на меня? Я не задел, ненароком, твоих религиозных чувств? – всё так же осторожно осведомился Ленц.

Гек, на миг, замер с отвисшей челюстью, а потом рассмеялся:
-   Ленц, ты и вправду странный! Какого чёрта я буду на тебя злиться? Потому что ты серьёзно городишь всю эту чепуху про бога? Но это же смешно!

Он широко улыбнулся, а потом взял в руки стакан и принялся потирать его ладонями, словно хотел согреть содержимое.
-   Ладно, - кивнул головой Ленц. – Тогда скажи, что такое, по-твоему, бог?
-   Да откуда ж мне знать? – удивился Гек. – Но только бог, - это наверняка совсем не то, что ты или я о нём себе думаем…

Он замолчал, а потом, вдруг, продолжил:
-   И никаких шансов у нас не больше. Всё ровно так же, как было с самого начала времён. Вот видишь, - небо? Скажи мне, - что такое – небо? Не формулами, не описаниями или подсчётами, а само в себе, само для себя, просто – НЕБО… Что оно такое?

Ленц молчал, удивлённо глядя на приятеля.
-   А оно одно. И оно было таким с самого начала. И неважно, сколько мы насчитали на нём облаков, не важно, сколько мы засадили ему химических анализов, не важно, сколько мы запулили в него ракет, - Гек сформировал неприличный жест, устремив к зениту выпрямленный средний палец из кулака правой руки, а левой рукой, обхватив согнутую правую у локтя, - о САМОМ НЕБЕ мы знаем не больше, чем тысячу или миллион лет назад… Вот так и с богом…

Гек замолчал и как-то застенчиво посмотрел на Ленца.
-   Не понимаю я тебя… - промямлил Ленц.
-   Кажется, я тебя тоже не понимаю, - пожал плечами Гек, но потом улыбнулся. – Наверное, потому ты и подумал, что я злюсь. Но мне просто сделалось странно. Я всегда думал, что ты чувствуешь то же, что и я. А сейчас, вдруг, понял, что мы разные… Но ведь это не значит, что мы должны злиться, правда? Ведь под этим небом мы сидим совсем одинаковые, - глупые и пьяные…

Гек, кивком головы предложил Ленцу взять стакан.
-   Знаешь, - задумчиво проговорил Ленц. – У меня теперь снова это странное ощущение… раздвоенности, что ли… Мне кажется, что какая-то часть меня каким-то чудом понимает всё, о чём ты говоришь. Хотя говоришь ты, вроде как, какую-то полную ерунду… Ерунду, - для другой части меня. Эта часть хочет доказательств, точности, измерянности что ли, ну, - не знаю чего ещё... И вот я думаю, - так, а где же я? Я сам?
-   Их бин больной? – засмеялся Гек.
-   Ну, типа, - тоже улыбнулся Ленц. – Во всяком случае, сейчас мне очень… странно…
-   Тогда здесь срочно потребуется выпить, - прищурился Гек, и посмотрел на Ленца через стекло стакана.
-   Да уж, - согласился Ленц. – А потом неплохо бы и вздремнуть хотя бы пару часов.
-   Не смеши! – хмыкнул Гек. – Если ты теперь сляжешь, то уже до вечера не поднимешься!
-   Фиг! – возразил Ленц. – Я одну хитрость знаю! Мне Тафик рассказал…
-   Ну, конечно! – скептически сморщился Гек. – Тоже мне, - специалист по спиртному! Ты его больше слушай. С Тафиком, в этом плане, конечно, не умрёшь, но горя нахлебаешься…
-   Неправда! – стоял на своём Ленц. – Уже проверено. Когда хочешь быстро выспаться, надо ложиться в одежде и в таком месте, где не было бы слишком удобно. Ну, в кресле каком или на полу. Тогда за короткий срок удаётся отдохнуть…
-   Чушь! – заявил Гек. – Да я всё время сплю одетым! И что-то не замечал такого.
-   Так потому и не работает у тебя, что для тебя это – постоянка!

Ленц улыбнулся и поднёс стакан к лицу. Потянув пару раз носом, он взглянул на Гека:
-   Ну, за что пьём?
-   Ладно, давай за Тафика, - предложил Гек.
-   Так уже пили за него, - возразил Ленц. – Давай за тебя!
-   Да миллион раз уже за меня сегодня пили, - поморщился Гек. – И за дом пили…
-   За Буша пили?
-   Пили. За Дика пили, за Лору пили… - перечислял Гек. – Не помню, за Клима пили?
-   Знаю! – воскликнул, вдруг, Ленц. – Знаю, Гек! Давай выпьем за бога!
-   О, бля! – восхитился Гек.
-   Точно! – кивнул Ленц. - Никто ведь не пьёт никогда за него. Вот чтобы просто так, ничего не выпрашивая. Ни на что не рассчитывая. Ни на что не надеясь. И совсем ни на что не намекая. Просто, – за него…
-   За то, что он… - начал Гек, но не нашёл что сказать. – Ну, в общем…
-   Ага, - подтвердил Ленц. – За бога!
-   За него! – задрал свой стакан Гек.

Они чокнулись…


Записан

Dodge

  • Гость

Подумал, что можно и это выложить. Оно как бы и "иллюстрация" к разговорам в Беседке, ну, и вдруг про цифири всякие говорнуть придётся:)








… девяносто девять и девять десятых …




- Знаешь, после всей этой духовной пищи, я что-то проголодался! – сказал Незнакомец, когда они с Ленцем выбрались из лекционного зала и оказались на улице. – Не знаю как насчёт коровы, но какого-нибудь скворца я бы точно сейчас сожрал!
   Он остановился, как-то смешно по-кошачьи изогнулся, подпрыгнул в воздухе, делая вид, что что-то там ловит, потом выпрямился и потянулся всем телом.
   Ленц прикурил сигарету и, улыбаясь, глядел на незнакомца.
- Что это ты меня так рассматриваешь? – подозрительно спросил тот.
- Да так, - усмехнулся Ленц. – Странный ты… Мне казалось, что тебя всё это должно было жутко утомить. А ты вон…
- Это потому, что я, - Брамц!
- Брамс? – переспросил Ленц.
- Нет, балда! Брамс – композитор. А я просто Брамц. Брамц, это тот, кто делает так…

   Незнакомец выполнил в воздухе какой-то нелепый жест руками, словно раскрыл, а потом захлопнул огромную книгу. И засмеялся.
   И Ленцу сразу стало как-то легче на душе. Мир снова сделался простым и незамысловатым. Исчезло то ощущение духоты, тяжести, а ещё сложности и безнадёжной запутанности мира, которое навалилось на него в лекционном зале.
-   Ну, раз уж ты теперь Брамц, - сказал Ленц, - то может быть зайдём куда-нибудь и что-нибудь сбрамцаем. Пожуём, в смысле.
Незнакомец какое-то мгновение раздумывал, а потом возразил:
-   Нет! Настоящие Брамцы ужинают только дома! И сегодня я буду угощать тебя пловообразным горячим блюдом, которое в просторечии именуется – Кабысдох.
-   Кабы… что? – уточнил Ленц.
-   Кабысдох, - подтвердил Незнакомец. – Где тут у нас ближайший гастроном?

Гастроном был сразу за углом, однако чем-то он не понравился Брамцу, и они отправились на поиски другого.
Стоял тихий июльский вечер. Было ещё светло, несмотря на то, что время приближалось к половине девятого. Пустые, по причине пребывания большинства жителей в курортах, улицы располагали к неторопливому шагу.
-   Ну, и как тебе всё это? – спросил Ленц.
-   Ты о чём? – посмотрел на него Брамц.
-   Да об этой лекции, о чём же ещё! – усмехнулся Ленц. – Знаешь, мне в какой-то момент так тоскливо стало! И сам не пойму – почему? Вот вроде бы и правильно он там всё говорил, а…
-   Что значит – правильно? – перебил Ленца незнакомец.
-   Нууу… не знаю. Логично ведь всё. Понятно…
-   Если ты обратил внимание, - насмешливо сказал Брамц, - дяденька этот всё время приводил какие-то аргументы и контр доводы против неких его оппонентов. Стало быть, где-то есть те, кто с ним не согласен?
-   Может быть, - пожал плечами Ленц. – Но лично я даже не знаю, с чем там можно не соглашаться. Как по мне, так всё довольно убедительно у него.
-   И поэтому, – правильно? – иронично усмехнулся Брамц.
-   Да ладно тебе выделываться! – воскликнул Ленц. – Лучше скажи, что сам-то думаешь?
-   Я думаю, - важно проговорил незнакомец, - что дяденьке этому никогда не попасть в Десятку. Поэтому он обречён на вечное пребывание в Девятке.
-   Это ещё что за арифметика? – удивлённо спросил Ленц. – А по-человечески ты не мог бы объяснить?
-   Молод ты ещё! – лукаво покосился на него Брамц.
-   Тоже мне, - папаша нашёлся! – фыркнул Ленц.

Они остановились у гастронома. Незнакомец молчал. Молчал и Ленц, ожидая, что тот разъяснит своё высказывание. Но Брамц заговорил о другом.
-   Слушай, - вдруг сказал он. – Думаю, будет лучше, если я сам всё куплю. А ты здесь подожди.
-   Почему? – удивился Ленц.
-   Потому что если ты пойдёшь со мной, то, боюсь, нам снова придётся за всё платить. А денег у тебя, как я понимаю, не густо? А жрать нам, как я понимаю, всё равно хочется. Так что…

Брамц шутливо помахал Ленцу рукой и, по каменным ступеням, начал подниматься к двери в гастроном.
-   Ворюга! – негромко крикнул ему вслед Ленц и, улыбаясь, расположился на нижней ступени лестницы.

Солнце уже скрылось, - то ли за домами, то ли за горизонтом. Но было достаточно светло. И, то ли по этой причине, то ли по причине отпускной малонаселённости Города, свет в окнах домов горел лишь кое-где. Всё это, в сочетании с музыкой, доносящейся откуда-то со стороны дебаркадера, где остающаяся в городе молодёжь устроила свои танцы, погрузило Ленца в какое-то давно знакомое настроение, о котором он совершенно ничего не мог вспомнить, - ни когда оно ещё бывало раньше, ни зачем…

Вернулся из гастронома Брамц и, молча всучив Ленцу один из двух пакетов, которые у него были, зашагал по улице. Ленц пристроился рядом.
-   В магазине я случайно разговорился с прелестной девушкой, - сказал вдруг Брамц. – её зовут Зоя…
-   Это именно из её зарплаты теперь высчитают стоимость того, что мы несём? – съязвил Ленц.
-   Да ладно тебе! – казалось, обиделся незнакомец. – Я ведь уже говорил, что тогда был единственный случай. А потом я внял твоим угрызениям совести, и с тех пор выхожу только через администраторский отдел. Так что списывать нету с кого. А Зоя вообще была не кассирша, а такая же посетительница магазина… Я просто подал ей с верхней полки интересующий её пакет памперсов. А потом удивился, что она, - такая молодая, - и уже мама… Разговорились… Знаешь, я всё время сравнивал её с тобой…

Ленц удивлённо покосился на незнакомца.
-   Вот Зоя… - продолжал невозмутимо тот. – Живёт она себе своей тихой жизнью. Родила ребёнка. Никакого мужа в помине нет. Как говорится, - дурная связь по молодости лет… Теперь вот живёт одна. Ну, не совсем одна, конечно. Просто без мужчины рядом. А так, - есть мать и бабка, которые присматриваю за внучкой, пока Зоя учится, работает, да ещё иной раз и на танцы бегает… И я подумал, - а чем её жизнь хуже твоей?
-   А я разве что-то говорил по этому поводу? – удивился Ленц. – К чему это ты? Я этой Зои даже  в глаза не видел.
-   Но ты ведь говорил что-то о правильности и неправильности? – покосился на него Брамц.
-   Когда это я такое говорил? – недоумённо воскликнул Ленц.
-   Да когда о дяденьке с лекции рассуждал.
-   А при чём здесь это?
-   Нууу, я пока что не знаю… - протянул незнакомец. – Пробую нащупать…
-   Да что нащупать-то? – раздосадовался Ленц. – Какой-то ты сегодня невыносимый просто!
-   Ещё хуже, чем обычно? – простодушно осведомился Брацм.
-   Гораздо! – рассмеялся Ленц.
-   Вот ты сегодня взял и сразу согласился с какой-то правильностью того, о чём рассказывал тот мужик, - сказал Брамц. – А почему?
-   Да мне просто как-то так показалось, - пожал плечами Ленц. – Всё он убедительно говорил. Да и вообще, - много чего он знает…
-   Ты уверен, что это ТЕБЕ так показалось? – спросил незнакомец.
-   А кому же? – улыбнулся Ленц. – Не тебе ведь!
-   А может ТЕБЯ там и вовсе не было?
-   Да перестань ты, наконец, говорить загадками! – рассердился Ленц. – А где ж я в то время был, по-твоему?
-   Может быть, - спал? – предположил Брамц и лукаво-виновато взглянул на Ленца.

Тот лишь свободной рукой махнул досадливо.

-   Нет, ты сегодня сам, определённо, какой-то тупой! – вздохнул незнакомец. – А ведь мы однажды уже говорили на эту тему!
-   На тему того, где я на самом деле сплю, когда бываю на лекции? – съехидничал Ленц.
-   Нет. На тему того, чем же являешься этот ТЫ САМ, - парировал незнакомец. – Но раз не помнишь, то и неважно. Лучше скажи, почему это ты решил, что тот лекционный мужик говорил правильно?
-   Наверняка я этого, конечно, не могу знать, - ответил Ленц. – Но если человек не первый год занимается всем этим, то, значит, у него есть какой-то опыт…
-   Его опыт для тебя гроша ломаного не стоит! – перебил Брамц.
-   Не согласен! – заявил Ленц. – Я, по сравнению с тем мужиком, вообще ничего не знаю! А он всё-таки занимается давно. И его выводы основаны не только на его собственном опыте, но и на опыте человечества…

Тут, заметив насмешливый взгляд незнакомца, Ленц замолчал на миг, а потом спросил:
-   Не хочешь ли ты сказать, что и опыт человечества гроша ломаного не стоит?
-   Опыт человечества? – переспросил Брамц и, казалось, на миг озадачился. А потом сказал: - А о каком опыте речь? Вот, скажем, сидишь ты на берегу реки, привязав к палке верёвку, а к верёвке крючок, и опускаешь этот крючок в воду. И делаешь ты это каждые выходные. А до тебя этим занимались твой отец, твой дед, прадед, а также деды и прадеды твоего пра-пра-прадеда. Если при этом на крючок попадает рыба, то всё это действо можно назвать опытом рыбной ловли. В процессе накопления этого опыта, твои предки, а потом и ты сам, меняли палки и верёвки, так или иначе затачивали крючки, раскрашивали в разные цвета поплавки. Иначе говоря, проводили какие-то усовершенствования, которые подсказывал вам ваш опыт, чтобы удачнее ловилась рыбка-бананка.
Но если на протяжении всех этих поколений никакая рыбка так и не попалась на ваш крючок, то какой это будет опыт? Это будет опыт раскрашивания поплавков и опускания в воду крючка на верёвке. И усовершенствуйте вы хоть до позеленения свои принадлежности, опыт этот таким и останется, - опытом опускания крючка в воду. По выходным дням…
-   К чему это ты? – не понял Ленц.
-   К твоей бестолковости! - вздохнул незнакомец. – Я могу понять опыт человечества в строительстве домов, например. Или в изобретении велосипедов. Вот он, - виден, и пощупать можно. Но что касается опыта в сфере познания… ну, как мы это назовём? Бог? Высшее? Абсолют? Давай назовём просто, - Тра-ля-ля.
Так вот. О каком опыте в сфере познания этого самого Тра-ля-ля ты говоришь? Где результат-то? Вы чего-то там ищете, копаетесь, создаёте всё новые модели и теории, но всё это, - только опускание крючка в воду по выходным дням. С мутной надеждой на то, что рыбка всё-таки на этот крючок попадётся. Когда-нибудь. За гробиком.
И знаешь что? – Брамц вдруг понизил голос и оглянулся по сторонам, словно опасался, что его услышит кто-нибудь посторонний. – Никто не понимает, что в действительности вы сами давным-давно на крючке…
-   Каком крючке? – не понял  Ленц.
-   На крючке своего опыта опускания верёвки с крючком в воду! – рассмеялся Брамц. – Для вас этот ваш «опыт», так это незаметно, стал важнее самой рыбки!
-   Ты меня совсем запутал, - вздохнув, признался Ленц. – Я чувствую, что ты говоришь что-то интересное, но никак не пойму, - что именно?
-   Потому что твоя бестолковость сильнее твоего разума! – улыбнулся Брамц. – Знаешь, мы с тобой просто классический пример из духовной литературы: глупый ученик и мудрый учитель, толкающий ему про тайны мироздания. Мне только седой бороды не хватает, а тебе жёлтой шапочки.
-   Почему - жёлтой шапочки? – удивился Ленц.
-   Потому что красная тебе не к лицу! – рассмеялся незнакомец, а потом поставил своё пакет на землю и, приняв наполеоновскую позу, сказал: - Так слушай же мои поучения об опыте человечества!

Ленц тоже опустил на землю свой пакет и приготовился слушать. Однако Брамц, постояв какое-то время в раздумье, заявил:
-   Нет уж! Боюсь, что так мы никогда не доберёмся домой. А я элементарно голоден. Так что, первым делом – Кабысдох. А потом и за жизнь поговорим. Пошли!

И он, подобрав свой пакет, решительно зашагал по улице.

Когда они оказались на кухне Брамца, незнакомец вытряхнул на пол содержимое пакетов, добавил к ним какие-то баночки и продукты из своего холодильника и, с довольным видом, оглядел всё это изобилие.
-   Приготовление любого фирменного Кабысдоха, начинается с выбора подходящей посудины! – нравоучительным тоном заявил он.
-   Слушай, не выделывайся! – попросил Ленц. – Ты обещал закончить про опыт.
-   О! Я, оказывается, обещал? – лукаво покосился на него Брамц. – Ну, раз так, то, чтобы ты мне в дальнейшем не портил аппетит своей кислой рожей, я закончу. Итак, если ты был прилежным слушателем, то тебе уже стала ясна разница между опытом человечества по части возведения домов или изобретения велосипедов и опытом по познанию… как там мы это договорились называть? Бла-бла-бла?
-   Тру-ля-ля, - уныло подсказал Ленц.
-   Так вот. Весь неудачный опыт человечества по изучению и познанию этого самого Кабышто позволяет нам сделать три вывода:
А – этого Кабышто просто-напросто не существует;
Б – оно существует, но не поддаётся нашему познанию;
В – весь опыт человечества по части исследования, понимания или познания этого самого Кабышто, как ты и сам заподозрил в самом начале этой беседы, гроша ломаного не стоит. А стало быть, ты вполне можешь забыть о нём и начать с нуля. То есть, - с самого себя.

   Незнакомец улыбнулся, а потом махнул на Ленца рукой:
-   Слушай, убирайся отсюда! Ты мне мешаешь. Иди лучше в комнату и нарисуй мне мишень.
-   Какую мишень? – не понял Ленц.
-   Мишень, мишень, - пояснил незнакомец, с головой погружаясь в раскрытые дверцы кухонного стола. – Обычную. Ты что в тире никогда не был?

Он добыл из стола какой-то чугунный котёл, поставил его на плиту и, обернувшись к Ленцу сказал:
-   Возьми лист бумаги, а в стакане с карандашами найдёшь циркуль. Потом пронумеруй циферки от единицы до десятки.
-   Зачем тебе? – удивился Ленц.
-   Жить я не могу без мишеней! – заявил Брамц и добавил: - Да иди ты уже отсюда!

Когда Ленц, выполнив поручение Брамца, снова зашёл в кухню, то невольно ахнул. Незнакомец стоял у плиты, внимательно разглядывая что-то шипящее в кастрюле. Облачён он был в белый фартук и огромный, высокий белый поварской колпак, такой, как показывают в мультфильмах. По кухне распространялся восхитительно аппетитный запах.
-   Как ты уже знаешь, - начал, как ни в чём не бывало Брамц, обнаружив присутствие Ленца, - для создания горячего блюда Кабысдох, первым делом, нужно подобрать подходящую посудину. Я выбрал вот этот чугунный котёл. Но подойдёт и любая достаточно большая кастрюля. Лишь бы стенки потолще были. Только никогда! – незнакомец замер, предупредительно подняв в воздухе указательный палец. – Я тебя умоляю, - никогда не бери для приготовления Кабысдоха эмалированную посуду!
Для начала в посудину заливается растительное масло. Так, чтобы оно покрыло дно слоем, толщиной около сантиметра. Потом масло разогревается, и в него погружаются куски нарезанного мяса. В данный момент мясо обжаривается в масле до образования лёгкой корочки… Ну, а у тебя что?
-   Вот, - протянул ему Ленц свою мишень.
-   Прекрасно, - оценил Брамц и сказал: - Теперь найди ножницы и аккуратно обрежь лишнее, чтобы она осталась круглой.

-   А что дальше? – спросил Ленц, выполнив поручение и вернувшись в кухню, где у плиты колдовал Брамц.
-   Дальше я, сверху на зарумянившееся мясо, положил колечки лука, нарезанную морковь и тонко нарезанный кружками картофель. Ну, знаешь, почти как чипсы нарезанный. А потом всё это тщательно перемешал…
-   Нет, я про мишень говорю, - сказал Ленц. – Чего дальше с нею делать?
-   А, ты об этом, - незнакомец оторвался от кастрюли и, попросив Ленца удерживать мишень на вытянутых руках, ножом пробил дырку в том месте, где располагался центр мишени.
-   Теперь просунь туда ножницы и вырежи центр, - сказал он Ленцу.
-   Но тогда цифры десять не будет! – возразил Ленц.
-   И не надо! – хмыкнул Брамц. – Мы ведь с тобой прекрасно знаем, что она там должна быть!

- Теперь отложи её в сторону и нашинкуй капусты, - сказал Брамц, когда Ленц, с готовой мишенью, снова появился в кухне.
-   Как это? – не понял Ленц.
-   Вот так! – вздохнул незнакомец и, достав тесак, показал Ленцу, как надо нарезать капусту.
-   Только пальцы береги! – предупредил он.

Вскоре, заметив полную непригодность Ленца в деле нарезки капусты белокочанной, Брамц отобрал у него тесак и всё проделал сам.
-   А сейчас важный момент! – заявил он, заглянув в котёл. – Наши компоненты дошли до стадии полу пригодности. Точнее, их вполне можно было бы уже и жевать, но слегка жестковато. Теперь я сверху засыпаю рис, который предварительно смешал с сушёным черносливом. Ну, чернослива много не надо, так, - семь-восемь, максимум десять. Да! Забыл сказать. Пока ты тут бегал, я разумеется, посолил содержимое котелка, добавил всяких специй и не пожалел душистого перца. Его, кстати, можно ещё и потом чуток добавить.
Теперь рис. Он засыпается сверху, разравнивается и заливается аккуратно кипячёной водой, которая должна покрыть его примерно на сантиметр. И вот мы закрываем плотно крышку, делаем умеренный огонь и оставляем всё это минут на пятнадцать-двадцать в покое. Параллельно поставив прожариваться на сковороде нашу капусту. Масло для этого, лично я, предпочитаю сливочное. Хотя в этом случае и приходится внимательнее перемешивать…
-   А с этим-то, что делать? – напомнил Ленц про мишень.
-   С этим? – Брамц на минутку задумался, а потом решительно объявил: - Нет! Это мы в котёл класть не будем! Мы её прицепим вот сюда, и я наконец-то постараюсь удовлетворить твоё любопытство, которое, как я подозреваю, сильнее даже моего голода…

Записан

Dodge

  • Гость

Незнакомец, с помощью магнитика, укрепил мишень на дверце холодильника и отошёл в центр кухни, жестом предложив Ленцу занять место рядом с собой.
-   Перед нами модель мира человечьего белокочанного, - сказал Брамц после непродолжительного молчания. – Честь её открытия принадлежит двум неизвестным тебе людям, одного из которых звали Валдас. Я же только повторяю тебе то, что когда-то пытались мне объяснить эти люди. Не скажу, что я согласен с ними на все сто. Но процентов на восемьдесят семь в этой модели, безусловно, что-то есть…

Незнакомец прокашлялся, словно лектор и продолжил:
-   Помимо того, что человеческие существа, каждое, живёт в каком-то своём мире, своей реальности, у них есть потребность сбиваться в кучи, образуя некие «слои» реальности. Которые ты и изобразил в виде вот этих вот колечек с циферками.
Теперь мы с тобой заселим эти слои. Допустим, в колечке под номером один проживают всякого рода упрощённые существа. Ну, как говорится, существа недалёкие, блаженные и вообще бестолковые. Их мир прост, точно огрызок яблока, которое они никогда и не ели. Их помыслы и потребности до чрезвычайности просты и незатейливы. Кто они по, так сказать, виду трудовой деятельности – додумай сам. Может похмельные крестьяне, сторожа на кладбище, бездомные бродяги или ещё какой люд, населяющий то, что вы обозначаете низшей ступенью социальной лестницы.
В сфере Двойки проживают уже более продвинутые существа. В отличие от «единичников», которые просто себе существуют, у «двоечников» уже двоится. То есть, они как-то ощущают, что помимо существования, есть и некий смысл этого существования. Ну, например, напиться после работы. Или купить новый телевизор.
Это могут быть какие-нибудь колхозные механизаторы, водопроводчики или другой фабричный люд.
У населенцев Тройки реальность ещё более сложная. Помимо существования и его смысла, они уже различают силу, власть. И зачастую именно в этом находят смысл своего существования. Например, председатели колхозов или просто бригадиры. А также низшие чины инспекторов по надзору за порядком.
Реальность «четвёрочников» состоит из Правил. Они осознают, что без Правил не будет никакого порядка ни в существовании, ни в его смысле, ни во власти. Поэтому они поддерживают и распространяют Правила. Эти могут быть учителями, начальниками младших чинов инспекторов по поддержанию порядка, всякого рода управляющими или директорами.
В сфере Пятёрке вертятся лукавые политики и вообще те, кто эти Правила создают… Слушай, что-то воняет! – прервал вдруг сам себя Брамц.

   Ленц повёл носом и сразу догадался. А догадавшись, рассмеялся.
-   Это твой колпак от лампочки задымился! – сказал он, оттаскивая Брамца за рукав в сторону.
-   Вот же дьявольщина! – воскликнул тот, стаскивая колпак. И досадливо добавил: - Только войдёшь в роль, как непременно какая-нибудь дрянь возвратит в реальность. Кстати, весьма вовремя! – вдруг спохватился он и, зашвырнув колпак в угол, бросился к плите.
-   Совсем ты меня заболтал! – укоризненно бросил он Ленцу. – И я чуть было чеснок не позабыл!

Он снял крышку с котелка и принялся, с помощью ложки, вталкивать в рис целые головки чеснока. Потом закрыл крышку и, повернувшись к Ленцу, сказал:
-   Если выйдет недоделанный, - сам его есть будешь!
-   Что, вот так прямо целыми головками надо? – спросил Ленц.
-   В Кабысдох – да! – решительно заявил Брамц и спросил:
-   Так на чём мы там остановились?
-   На Пятёрке, - напомнил Ленц.
-   Ага. Ну, думаю, с нею ты уже всё понял. Переходим к Шестёрке.

На этот раз Брамц не становился в центр кухни, а остался у плиты. И, перемешивая капусту, продолжил:
-   В сфере Шестёрки обитают те, кто старается каким-то образом удерживать Порядок. Можно сказать, что они пытаются соблюсти некую гармонию. Это могут быть священники, проповедники правильных семейных и общественных отношений. Всякого рода мыслители, рассуждающие о смысле и целесообразности правильного социального обустройства.
В сфере Семёрки поселились художники и артисты. В широком смысле. То есть те, которым вечно чего-то не хватает, и которые пытаются привнести в жизнь нечто «лишнее», не совсем понятное и даже порой совсем не логичное. Извращенцы, одним словом.
В Восьмёрке обосновалась наука. Наука с самой большой буквы. Здесь, подобно Четвёрке, речь тоже идёт о Правилах. Только в более глобальном смысле. «Восьмёрочники» пытаются отыскать, если можно так выразиться, Правила Бытия. Некие его Законы.
И теперь – Девятка. Вершина человечьей реальности!
-   Почему – вершина? – не понял Ленц.
-   Ну, пусть не вершина. Пусть самый центр реальности, - покосился на мишень Брамц. – Какая разница? Просто мы нарисовали мишень, а не пирамиду…
-   Да нет. Я не о том. Почему Девятка – центр? В центре ведь Десятка! – пояснил Ленц.
-   А где она, твоя Десятка? – иронично спросил незнакомец.
-   Вот, - Ленц ткнул пальцев в то место мишени, где должна была быть Десятка.
-   Там дырка! – заявил Брамц. – Нет там ничего!

Он открыл крышку котелка, ткнул в содержимое несколько раз ложкой, после чего зачерпнул немного риса, подул в ложку, а потом попробовал рис на вкус.
-   Готов! – заявил он, оборачиваясь к Ленцу. – И капуста готова. Теперь мы немедленно выключаем под котлом огонь и сбрасываем в него капусту. А потом снова накрываем котелок крышкой и даём ему постоять…

Проделав всё, о чём говорил, Брамц снял свой белый фартук и, как ни в чём не бывало, продолжил:
-   Итак, центр человечьей реальности – Девятка. В ней обитают все, кто так или иначе пытаются понять, познать, изучать или исследовать вот это самое Кабычто, о котором и сказать-то нечего. В этой сфере есть всё, - магия, мистика, метафизика и прочие попытки человеческих существ объять необъятное. Иначе говоря, это сфера Школ и Объяснений. В этой сфере «искрит». Искрит от прикосновения человечьего с, так сказать, божественным. Её можно было бы ещё определить, как сферу Демонов и Ангелов. А ещё всякого волоса просветлённых и прочих практиков «божественного знания».
Что бы ты ни услышал о «божественном», Высшем, Абсолютном или вообще об этом самом Кабышто, - всё это будет из сферы Девятки. Выше этого, или, чтоб ты не придирался, - центрее этого, человечьему существу не пробраться. Именно здесь сконцентрированы любые человечьи архетипы, модели, смыслы и формы с идеями. И вырваться из всего этого не способно ни одно человечье существо. Рот-то закрой! – рассмеялся незнакомец, и, легко коснувшись, поставил на место невольно отвисшую челюсть Ленца.
-   Так, а что ж с Десяткой? – спросил Ленц, сглотнув слюну.
-   А с нею всё в порядке. Её просто нет, - незнакомец снял мишень с холодильника и вставил в дырку в центре палец. – Видишь? Нет ничего! Это просто мы с тобой знаем, что там должна была быть Десятка. Но её нет ТАМ. Она – везде!

Брамц принялся водить руками по кухне, словно хотел ощупать окружающее пространство. Несколько раз он плавно провёл по воздуху листом с мишенью. Потом остановился и, снова вставив в дырку палец, продолжил:
-   Здесь нет ничего. В мишени нет Десятки. И в то же время сама мишень «содержится» в Десятке. Максимум, что мы можем предположить, что где-то в этом месте может располагаться «вход» в Десятку. Но это очень неуклюжее предположение. А кроме того, даже если бы здесь и был этот вход… - незнакомец вынул палец из дырки, делая вид, что это даётся ему с трудом, - то им всё равно никто не спешит воспользоваться…
-   Но почему? – спросил Ленц. – Почему никто не способен вырваться из Девятки и войти в Десятку?
-   А не хотят, - пожал плечами Брамц. – Те двое, что выдумали эту модельку, считали, что человечьи существа не хотят Десятки потому, что вырваться из пространства мишени, значило бы перестать быть человечьим существом. Или, как говорили те двое, вполне возможно, что это значило бы как раз стать НАСТОЯЩИМ человечьим существом. Тут вопрос сложный и запутанный, - стать или перестать быть. Всё зависит от того, станем ли мы во всё это дело впутывать Врага Рода Человечьего, под тем или иным обличьем.

Незнакомец улыбнулся, потом отвернулся к плите, приподняв крышку котла, пару раз потянул носом запах и, снова повернувшись к Ленцу, продолжил:
-   Чтобы нам не привлекать сюда эту гадкую личность, я тебе так скажу. Никто не стремится в Десятку по той простой причине, что никто не может предположить, - ЧТО ТАМ? Все человечьи размышления, догадки, предположения и понимания не имеют никакого отношения к Десятке. Именно поэтому вершиной достижений человечьих существ в деле познания, понимания или исследований Кабышто, остаётся Девятка. Здесь можно вволю моделировать и предполагать, - как там оно может быть в этом Кабышто. Можно строить гипотезы, исследовать, искать аргументы и доказательства. В общем, заниматься обычной человечьей деятельностью, утешая себя тем, что деятельность эта, - на самой высшей ступени некой Иерархии. Что это, – Деятельность Избранных, занятие для элиты рода человечьего. Заманчивый взгляд на мир, правда?
-   Так, а что ж в Десятке? – нетерпеливо перебил Брамца Ленц.
-   А кто ж её знает? – усмехнулся тот. – Потому и не рвётся никто в Десятку эту. Мутная она. И невнятная. А человечьи существа стремятся к конкретным вещам: силе, власти, знанию, бессмертию. То есть, за труды свои праведные, они рассчитывают получить некий приз, награду. А в Десятке этого всего нет. Нет там такого понятия, - награда. Там вообще туговато с понятиями…

Незнакомец усмехнулся и открыл крышку котла.
-   Так получается, что Десятка просто нереальная какая-то? – недоумённо спросил Ленц.
-   Это ещё почему? – посмотрел на него Брамц и, отложив крышку в сторону, взял поварёшку.
-   Раз там нет ничего… - задумчиво протянул Ленц и, походив по кухне, добавил: - Или, если Десятка реальна, то нереальна вот эта Девятка?

Внутри Ленца наворачивался какой-то кабысдох из мыслей, эмоций и ощущений. А за всем этим фасадом, казалось, пыталось прорасти какое-то «знание», но у Ленца не было сил ни выразить, ни просто ухватить это знание.
-   А почему бы не предположить, что есть и реальность Девятки? Как есть и реальность Восьмёрки, Семёрки и остальных цифирей? – спросил незнакомец, с любопытством наблюдающий за перемещениями Ленца по кухне.
-   Интересно, а в какой цифре нахожусь я сам? – произнёс Ленц и подошёл к плите, заглядывая в открытый котёл.
-   Идиот! – констатировал незнакомец и больно стукнул Ленца по лбу поварёшкой. – Ты не в цифре! Ты находишься в моей кухне! А я сейчас перемешаю всё содержимое этого котелка, и может хотя бы тогда ты поймёшь, что вообще-то нет никаких сфер мишени, как не станет никаких отдельных мясо-рисо-капустных слоёв в нашем Кабысдохе. Садись к столу!

Ленц, потирая лоб, покорно отошел к столу. Его внутреннее состояние снова изменилось. Исчезло напряжение, вызванное его попытками понять модель мишени. И всё вокруг опять стало по-вечерне-летнему необязательным и не требующим никаких объяснений. Всё просто БЫЛО. Прямо сейчас.
Зеленело у края неба. За окном покачивалась ветвь акации. А на свет лампы начинали слетаться ночные мотыльки. И как-то лениво было обо всём этом думать…
Брамц поставил на стол две дымящиеся миски с Кабысдохом, налил в стаканы томатный сок и сел напротив Ленца.

-   Ты конечно вряд ли обратил внимание на одну забавную деталь. Но тебе повезло, что в этой кухне есть тот, кто тебе просто укажет на неё пальцем, - улыбнулся он и посмотрел в глаза Ленцу.
-   И что это за деталь? – тоже улыбнувшись, спросил Ленц и почему-то отвёл взгляд.
-   Обрати внимание, какие сферы нашей мишени, так сказать, «граничат» с Десяткой?
-   Только Девятка, - неуверенно сказал Ленц.
-   Вот тебе и здрасти! – укоризненно покачал головой Брамц. – Я что, зря тут руками по всей кухне размахивал? Десятка НЕ в дырке у Девятки! Она ВНЕ. Везде. Она вокруг! Таким образом, исходя из нашей модели, выходит, что граничат с нею, как Девятка, так и Единица!
-   И что? – не понял Ленц.
-   Ничего, - пожал плечами незнакомец. – Просто подумай об этом на досуге.
-   Тебя послушать, - сказал Ленц, отправляя в рот порцию Кабысдоха, - так нет ничего хуже Девятки.
-   Чушь! – возмутился незнакомец. – Я только пытался тебе намекнуть, что с нею не так всё просто, и что она создаёт вокруг себя такую убедительную путаницу, что вырваться из Девятки в Десятку ничуть ни легче, если не намного сложнее, чем из Единицы.
Кстати сказать, в вашей этой Большой Книге всё тоже слегка перепутано. В действительности, Роковое Число вовсе не шестьсот шестьдесят шесть, а – девятьсот девяносто девять. Просто кто-то когда-то посмотрел на всё это дело вверх тормашками. Поскольку сам на тот момент пребывал всё в той же Девятке… Да ты ешь, ешь! – засмеялся Брамц, увидев лицо Ленца, замершего с поднесённой ко рту вилкой. – И сильно не обольщайся насчёт всей этой модельки с мишенью. Единственное, чего ты сегодня узнал реального, так это то, как готовить восхитительный Кабысдох. Если, разумеется, у тебя хватило таланта правильно распределить своё внимание…

...
Записан

Dodge

  • Гость

Типа бонуса:)
Приготовление базовой модели Кабысдоха
(в картинках)

Перво-наперво, если вы не собираетесь, по примеру Брамца с Ленцем, запивать Кабысдох томатовым соком, то откупорьте свою бутылку вина, - за время приготовления блюда оно как раз успеет "подышать".
Я выбрал чилийское Гато Негро. Когда-то купил его чиста из-за названия (мой котяра чёрный (почти):), а оно оказалось совсем ничего.

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

После этого устанавливаем кастрюлю и заливаем в неё масло.
Когда масло прокалится, можно его подсолить (дапже рекомендуется), а потом осторожно вкинуть мясо и тут же перемешать.
Если масло было как надо прокалено, то мясо тотчас покрывается типа корочкой. Но это ещё ничего не значит. Мясо следует перемешать и дать ему слегка "прожариться".
Я сегодня выбрал говядину. Но подойдёт любое, - на ваш вкус.

Пока мясо румянится, мы успеваем нарезать лук и морковь.
Брамц предпочитает лук нарезать помельче, а мне лично нравится вот такая "брутальная" нарезка большими кольцами.
А вот морковь, - помельче. (у Брамца она, наоборот, выходит крупнее, кружкАми)

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Когда мясо зарумянилось и как бы слегка прожарилось, вбрасываем лук и даём ему потерять свою свежесть:). То есть, он должен как бы выпустить сок. Ну, почувствовать надо:)

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Тогда забрасываем морковь, всё перемешиваем и оставляем в покое. А сами за это время вполне успеваем нарезать картофель. Поскольку он сейчас молодой и свежий, то я даже не заморачивался с тем, чтобы его очистить.
Да! Все описанные процедуры проходят при открытой крышке!
А вот когда вкинули картофель, перемешали, то, минут через пять (всё по наитию):) можно накрывать кастрюлю крышкой.

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Вот она стоит накрытая крышкой, а мы тем временем подготавливаем рис и чернослив. Сегодня я взял десятку чернослива:). Но тут дело вкуса.

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Не забываем перемешивать содержимое кастрюли. Попутно кипятим воду (на втором плане)

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Когда содержимое кастрюли доходит до стадии полуготовности (по наитию):), всыпаем туда рис и заливаем закипевшей водой.
Насколько вода должна покрыть рис, опять же, - по наитию. К тому же, от кастрюли зависит. В моём случае она скорее широкая, чем высокая, поэтому воды вот столько понадобилось:

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Да, забыл про приправы сказать. Тут вообще-то дело вкуса. Я их засыпаю частично в тот момент, когда в кастрюле находится уже и картошка. Потом, когда засыпаю и заливаю рис, добавляю приправы для риса и кардамон.

Минут через пять после того, как залили рис, втюхиваем в него чеснок. Вот так примерно, целыми головками. Крышка всё время теперь закрыта, огонь уменьшаем.

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Пока всё это дело варится, успеваем нашинковать капусты.
Опять-таки, - дело вкуса, как её нарезать. Брамцу нравится помельче, а мне, - брутально:).
Капусту прожариваем на сливочном масле. Масла жалеть нефиг!:)

В этот раз к базовой модификации Кабысдоха я добавил "тюнинга" в виде шампиньонов. Если они добавляются, то их следует жарить вместе в капустой.
Вообще, тут дело вкуса и импровизации. В Кабысдох можно совать чего душе угодно, на то он и, - кабысдох:)

[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Примерно в середине жарки капусты, перемешиваем содержание кастрюли. Следите за уровнем воды! Если рис ещё не готов, а сожержимое кастрюли сухое, то надо плеснуть кипячёной воды.
Мне в этот раз этого не понадобилось (попал как-то удачно), но бывает, что добавляю.

В жарящуюся капусту я обычно добавляю "капустные" приправы, - базилик и провансальские травы.

Снимите пробу риса (остальное в кастрюле будет уже гарантированно готово). Если он готов, то выключите огонь, если ещё не готова капуста (или уберите нагрев до минимума)

Капусту я предпочитаю жарить до лёгкого подрумянивания. А Брамцу нравится хорошо прожаренная. Опять-же, дело вкуса.

Когда капуста готова, засыпаем её в кастрюлю (не перемешивая), а на неё можно всыпать зелёный лук вперемежку с укропом (опять-таки, ничего не перемешиваем)
Закрываем кастрюлю крышкой и даём постоять на очень-очень маленьком огне либо вообще без огня.


[вложение удалено Администратором]
Записан

Dodge

  • Гость

Настояться всё это должно минут 15-20 (если удастся):). Примерно в середине этого времени, всё перемешиваем.
И вот, наконец, - вуаля! Кабысдох обыкновенный.
Кушать подано, - садитесь жрать, пажалста!

:)

[вложение удалено Администратором]
Записан