Напарники
Кормуха была простая – железная чашка, придавленная изнутри от ветра старым чугунным утюгом, поставленная на высокое перило крыльца. Тут же и сало на проволоке, повешенное, по опыту, «ни высоко- ни низко», от посягательств снизу «гуляющих сами-по-себе», и претензий летающей ушлой красавицы, то бишь сойки. В отсутствие конкурентов салом пробавлялись безшабашные синицы, «сгрызая» всё до корки, в кормухе толклась шайка воробьёв, изредка потесняемая молодым «местным» горляком, «Местный» родился тут же, на решётке под крышей крыльца, освоенной парой горлиц лет уж как пять. Конкурирующие на первый взгляд, за еду, каждый имел здесь свой интерес: синицы и горляк брали семки, воробьи же налегали на хлебную крошку и остатки каши «с хозяйского стола». Другим завсегдатаем усадьбы был дятел, птица серьёзная, чуждый всяким шумным компаниям, потому к кормухе интереса не имевший и, в основном, пробавляющийся косточкой абрикосы да орехами, крепко воткнутыми специально для него в развилку дерева. Сойки, сороки – те вообще не в счёт, залетали сюда то по одной, а то и по 3-4, и, как водится, промышляли что где плохо лежит.
Всем этим хозяйством заведовал Серый. Серый пришёл в усадьбу и обосновался уже давно, и сейчас был котом, как говориться «в самом расцвете сил». Серый от роду был «всехним», застолбил себе участок в три улицы, коий обходил два раза в день в поисках еды, в благодарность оставляя серых котят в помётах дворовых кошек. Несмотря на добродушный вид и неторопливый ход, пернатых он держал в строгости, изредка прихватывая мелочёвку себе на закусь.
Домовитая птица, они же воробьи, чувствовали себя на усадьбе вольготно; с годами освоили под гнёзда крыши дома и гаража, зимой же выезжали «на дачу» - большой куст шиповника в углу участка. Там они грелись на солнышке, беззаботно и негромко чирикая (ох уж эти щемящие сердце воробьиные трели!), а, заметив движение на крыльце, подтягивались ближе к дому, на колючий куст барбариса, откуда уже наскоком «бомбили» кормуху.
Но и при такой сытости птице жиреть было никак нельзя. За этим ох как строго следил сотрудник «скорой помощи при ожирении» - ястреб, регулярно и неожиданно заскакивая на участок «с проверками» во время общих обедов. Тут уж, конечно, мелочь пырскала кто куда, спасая свои хвосты и все остальные части от когтистых лап. Но как-то и не особо налётчика боялась. Бывало, сквозанёт воробей в редкий кустик у забора, ястреб следом: крылами по кусту плёскает, выпугивает, значит; а воробей прыг-скок – сквозь ячею сетки забора да на ту сторону, там тоже кустики. Пока мест ястреб через забор верхом, воробей прыг-скок обратно – поди достань его! Так ястреб и летел восвояси, ни воробья щипавши, ни солона хлебавши.
Серый поначалу этими залётами ястребиными был не шибко доволен: тут бы в самый раз сытую птичку по тихому сцапать, а этот, понимаешь, летает, птицу будоражит. А потом таки нашёл свою выгоду. Вот как в его кошачьей голове 1+1 сложились.
Тихий день, кормуха в разгаре, Серый тоже тут, неспешно свою плошку на пороге проверяет. Тут с кормухи – «чир-чив!», - шухер, ребята! – ястреб с угла на всём ходу да над кормухой. Ну, банда, как водится, по кустам, а и Серого тоже как ветром сдунуло. Тут интерес сразу: он то куда поспещат? – на порог быстрей да смотреть. А там вот что. Мелких много в куст барбарисовый забилось, а тут им беда: ястреб сверху по кусту скачет-хлопает, они книзу, - а снизу Серый в куст ломится, лапами схватить норовит, - стайка вверха. Мечутся, паника! И, видно то, что такая облава не первый раз случается, охотнички дело своё делали с толком, без суеты. Кабы тут не помеха случилась, каждый себе добычу взял бы. Вот после такого может и скажет кто, что гусь свинье никто, а вот бывает же что и кот ястребу и друг и товарищ. И ещё какой товарищ! Когда дело доходит до лакомых кусочков, у зверей как и у людей, в товарищи любой сгодится!