Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Расширенный поиск  

Новости:

ЕСЛИ ВЫ ЗАБЫЛИ ПАРОЛЬ,  А ПИСЬМО ДЛЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ ПАРОЛЯ НЕ ПРИШЛО - СООБЩИТЕ ПО АДРЕСУ   kedrofka@yandex.ru

Автор Тема: Посоветуйте что почитать.  (Прочитано 77650 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Аннушка

  • Хранитель Леса
  • *****
  • Согласие +472/-1
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 3 792
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 19740
  • - Вас поблагодарили: 8557
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #330 : 10 Март 2016, 23:14:49 »

потом с радостью и облегчением бросила!

    Вот и я на Астафьева пока переключилась, а он так хорошо пошёл! :)
Записан
"Per piZdets ad Victoriam"

Алина

  • Друг леса
  • **
  • Согласие +182/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 262
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 1285
  • - Вас поблагодарили: 1476
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #331 : 11 Март 2016, 18:50:53 »

В "Розе Мира" мне очень понятны и близки его описания - соучастия в стихиалиях, то, как он чувствует воздух, ветер, деревья, водную стихию... Тяжело принимается своеобразная система названий миров, демиургов, сущностей. Мне принимается его картина Мира, хотя перечитывать вряд ли буду. Ну а его видение будущего - это его желание, объединение всех религий в единую "Розу Мира" с мировым правительством, а после приход Анти-Христа... 
Записан

Шаня

  • Костровой
  • *****
  • Согласие +10486/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 31 307
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 94833
  • - Вас поблагодарили: 142502
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #332 : 11 Июнь 2016, 15:57:13 »

При жизни я любил вас, но ничего или почти ничего не сделал для своей любви, а должен
был сделать все возможное и невозможное. И вот меня не стало я освободил то место в
пределах земного воздуха, которое занимал. И что же? Дождливая ночь в городе, какая-то
мокрая стена, оштукатуренная «под шубу», свет фонаря, падая косо, золотит ее. Вдруг
промелькивает на ней черная тень хвостатого зверя — это я бегу по мокрой улице в
вечной своей неутоленности. Стена, вдоль которой я пробегаю, кончается, и за углом дома
я сталкиваюсь с человеком, который испуганно отпрыгивает в сторону, поправляя на носу
очки. Что-то такое в нем меня останавливает, не давая промчаться дальше, я внимательнее
приглядываюсь к нему — и замираю в великом удивлении. Передо мною стоит мой
двойник, только одежда на нем дpугая и очки не такие, какие обычно я ношу.
«Что же происходит, — бормочу я себе под нос. — Или в этом городе я сошел с ума и уже
галлюцинации начались?..» — «Ничего подобного, — отвечает двойник (и точно — моим
голосом!). — По физическим законам, которые тебе известны, ты не должен видеть меня.
Ведь я тот, кем ты станешь через много лет». — «А как же ты, — говорю, — вы-то как
можете видеть меня?» — «Hy, прошлое нам доступнее, чем будущее», — усмехаясь,
отвечает он. «И все же, — сомневаюсь я, — возможно ли подобное раздвоение? И в чем
смысл нашей встречи?..» — «Никакого раздвоения, приятель, — был ответ, — я что-то
вроде твоего плоского отражения в зеркале времени. А смысл нашей встречи в том, что я
твоя будущая тоска, которая родится из той самой, что в эту минуту грызет тебя изнутри.
Ты ведь сейчас бежишь в свое училище, на вечер, не правда ли?» — «Да». — «Веселиться,
танцевать?» — «Разумеется». — «Hy, так не будет тебе веселья. В душе, на самом дне,
лежит у тебя комочек яду. Он отравит всю твою будущую жизнь». — «Что же это за яд?»
— спрашиваю я. «Звериный страх, — ответили мне, — вот как он называется. Ты так и не
осмелишься стать человеком». — «Hо мне совсем не нравится такое будущее, — отвечаю
я, стараясь не выдавать своей досады. — Мне бы не хотелось знать о таком будущем». —
«И все же смотри — вот оно перед тобой».
Тут он неожиданно исчез с глаз. Нет, не тот исчез, который явился взору юного студента,
а исчез сам студент, спешивший на праздничный вечер в свое училище. И остался я один
на мокром асфальте возле дома, оштукатуренного «под шубу». Моя бесценная! Вы,
наверное, давно уже замужем, и дети у вас большие, прекрасные, здоровые, и дом полная
чаша — да пройдут ваши дни на земле в радости и благополучии! А я все же должен
попытаться выполнить свой запоздалый долг. Ведь это вслед за вами, по вашим следам я
попал в этот великий Город, проехав на поезде через всю страну. Я долго, путано искал
вас: адресный стол выдал мне тринадцать справок о ваших полных тезках, и всем было,
как и вам, по семнадцати лет, и на каждый адрес я ехал со стучащим, как молот, еердцем,
и горечь разочарования постигала меня все тринадцать раз. Правда, на одной из квартир
мне удалось напасть на след вашего пребывания: старушка хозяйка рассказала мне, что у
нее жили несколько месяцев две студентки, и одна из них была небольшая росточком,
писаная красавица, курчавая, беленькая. Что ж, описание волнующе совпадало с
внешностью оригинала, однако на этом все и кончилось. Где еще искать вас, я не знал. Hо
вскоре явил себя господин Удивительный Случай.
Я к тому времени уже учился в художественном училище, и вот мне однажды
понадобилось купить щетинных кистей, я зашел в огромный универмаг — и там, на одном
из верхних этажей, среди беспокойной густой толпы я и увидел вас. Я подошел и
поздоровался, вы удивленно посмотрели на меня. С вами была подруга, здоровенная и
добродушная моржиха с усиками, наверное, та, с которою вы снимали комнату у седой
старушенции…
Hy что я должен был сделать? Я шел рядом и молчал. Мы спускались по широкой
лестнице с этажа на этаж. Ваша усатая подруга посматривала на меня не то чтобы
насмешливо или враждебно, но как-то уничтожающе выразительно, как бы говоря
взглядом: нy, чего тебе надо, пушистый хвост? И вдруг мою душу охватило то самое…
Глухое… лесное… гибельное.
Я остановился в толпе и с великой тоскою огляделся. И увидел, какое множество самых
разных оборотней снует меж людьми, такими же прекрасными, как и вы, моя бесценная.
Художники Возрождения лучше дpугих сумели постичь эту подлинную человеческую
красоту — мэтры Боттичелли, Джорджоне, Тициан… А тут рядом с вами топало через зал,
клацая когтями о каменные плиты пола, мохнатое семейство бурых медведей: папа нес
под мышкой свернутый в толстый pулон полосатый бело-розовый матрац, мама,
прихрамывая, тянула за лапу хныкающего большелобого медвежонка. Щеголиха-
шимпанзе в модной мини-юбке, с кожаной сумочкой на длинном ремешке, перекинутом
через плечо, прошла мимо и ревниво оглядела вас с ног до головы… И я был одним из
этих оборотней — и мне не на что, не на что было надеяться!..
Очнувшись, я не увидел ни вас, ни вашей подруги-моржихи. Я помчался вниз по
лестнице, распушив хвост, прыгая через три ступени сразу, выбежал на улицу — и влетел
в кошмарную толпу, медленно двигавшуюся к метро, чтобы пройти свое ежедневное
испытание часом пик…


Анатолий Ким. Белка (Роман-сказка)
Записан

Закaн

  • Знак зодиака - рыбка.
  • Модератор своих тем
  • *****
  • Согласие +3158/-12
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 15 453
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 4960
  • - Вас поблагодарили: 3860
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #333 : 11 Июнь 2016, 16:07:38 »

АУРА РАДОСТИ И АУРА УНЫНИЯ
   А теперь насчет той ауры, которая оказалась на моей фотографии. Аура эта появлялась на моих фотографиях еще не раз. Расскажу и об этом.
   Речь пойдет о нескольких фотографиях. На первой из них сфотографирована моя встреча с учениками по поводу какого то торжественного случая. Я пребывал, как говорят, "на взлете", все ученики были еще со мной, научная школа процветала. Впоследствии большая их часть уехала жить и работать за границу, школа распалась, а оставшиеся занялись "бизнесом". Мне вручили фотографию этой встречи с оговоркой, что она "с браком". Посмотрев на нее, я обомлел. На фотографии вокруг моих голо вы и рук - белесые пятна, не затрагивающие четкости моего изображения, но "ослабляющие" или затеняющие лица находящихся рядом людей. Это явно была аура, "засветившая" пленку.
   Несколько лет спустя я получил две другие фотографии. Как я уже говорил, ученики уехали, разработки мои продвигались с великим трудом. Я лелеял надежды на некую организацию, поддерживающую мою работу. А тут вдруг на очередном совещании эта организация отказывает мне в поддержке. Это было настоящим крахом. По "протоколу" после совещания мы пошли в сауну, где и были сделаны фотографии. И на обоих снимках голова моя закрыта, заслонена белесым пятном, совершенно скрывающим черты лица. Интересно то, что на одной из фотографий я сижу по одну строну стола, а на другой - по другую; однако пятно благополучно перекочевывает через стол и вся кий раз заслоняет мою голову. Все тело по плечи вышло резко, так же резко получились все сидящие за столом, включая и "ви новника" - руководителя предприятия, сообщившего мне не приятную весть, а фактически и автора этого решения.
   Выходит, что аура может как окружать человека, словно бы распространяясь от него (вспомните нимбы вокруг ликов святых!), так и "съеживаться", как бы входя внутрь тела (головы). И первое состояние соответствует радости, победе, ликованию, а второе - краху, печали, унынию. Это уже что-то новое, не обычное.
   Давать научное объяснение ауры на фотографиях - труд ное занятие. Лучей, невидимых глазом, но засвечивающих фотопленку, достаточно - хотя бы ультрафиолет, рентгеновские и гамма лучи. Последние два вида проникают и через оптику фотокамеры. Но не испускает же голова человека столь мощные электромагнитные волны, иначе это заметили бы другие приборы, измеряющие радиацию. А может, еще не мерили рентгеновский и гамма фон вокруг головы в моменты стресса, как радостного, так и печального? Или это излучение лептонного типа с проникающими через оптику лептонами, например, вездесущими нейтрино. Но нейтрино так же, как и через оптику, свободно проходит через фотопленку, не оставляя следа. Да это нейтрино через что хочешь может пройти бесследно, хоть через все Солнце насквозь. Маловероятно, чтобы и человек вдруг стал излучать нейтрино. Одним словом, природа ауры все еще остается непознанной.
   Но мне кажется, кое-что новое я все-таки подметил. А именно то, что аура человека при его радостном стрессе распространяется вокруг, или вне его тела, а при печальном стрессе, унынии - входит в контуры его тела, преимущественно головы, лишь чуть-чуть "выползая" наружу. Причем в первом случае она затеняет людей и предметы, находящиеся вблизи обладателя сильной ауры, а во втором - лицо самого хозяина.
   Вот, пожалуй, и все, что связывало меня с таким явлением, как "аура", таинственная и непознанная...


Нурбей Гулиа (известный ученый, физик).
"Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных".  Почитайте, не пожалеете.
http://royallib.com/read/gulia_nurbey/russkiy_dekameron_ili_o_sobitiyah_zagadochnih_i_neveroyatnih.html#0
Записан

Kusanagi

  • Турист
  • Согласие +3/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 22
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 11
  • - Вас поблагодарили: 32
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #334 : 11 Сентябрь 2016, 21:09:20 »

Виктор Олсуфьев "Путь воина" http://www.olsufiev.com/4W/Gurdjieff-AHA.htm
Записан

chelovek

  • Хранитель Леса
  • *****
  • Согласие +436/-20
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 10 052
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 5997
  • - Вас поблагодарили: 16164
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #335 : 02 Ноябрь 2016, 16:50:23 »


Интересно,однако...
http://kadykchanskiy.livejournal.com/606415.html
Записан
Каждый,кто живёт не там,где нужно,вреден окружающей среде

Natali1

  • Турист
  • Согласие +0/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 8
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 1
  • - Вас поблагодарили: 2
Записан

Kedrovik

  • Турист
  • Согласие +1/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Сообщений: 3
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 0
  • - Вас поблагодарили: 3
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #337 : 09 Февраль 2017, 07:55:47 »

Записан

apocalypto

  • Друг леса
  • **
  • Согласие +6/-2
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 293
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 3
  • - Вас поблагодарили: 148
  • детям вечно досаден их возраст и быт
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #338 : 08 Март 2017, 17:30:21 »

"Я человек неприхотливый. Мне всего-то и надо было, что бутерброд с докторской колбасой и чашку черного кофе. Не понимаю, как это у меня получилось, но на столе образовался докторский халат, густо намазанный маслом. Когда первый приступ естественного изумления прошел, я внимательно осмотрел халат. Масло было не сливочное и даже не растительное. Вот тут мне надо было халат уничтожить и начать все сначала. Но с отвратительной самонадеянностью я вообразил себя богом-творцом и пошел по пути последовательных трансформаций. Рядом с халатом появилась бутылка с черной жидкостью, а сам халат, несколько помедлив, стал обугливаться по краям. Я торопливо уточнил свои представления, сделав особый упор на образы кружки и говядины. Бутылка превратилась в кружку, жидкость не изменилась, один рукав халата сжался, вытянулся, порыжел и стал подергиваться. Вспотев от страха, я убедился, что это коровий хвост. Я вылез из кресла и отошел в угол. Дальше хвоста дело не пошло, но зрелище и без того было жутковатое. Я попробовал еще раз, и хвост заколосился. Я взял себя в руки, зажмурился и стал со всей возможной отчетливостью представлять в уме ломоть обыкновенного ржаного хлеба, как его отрезают от буханки, намазывают маслом — сливочным, из хрустальной масленки — и кладут на него кружок колбасы. Бог с ней, с докторской, пусть будет обыкновенная полтавская полукопченая. С кофе я решил пока подождать. Когда я осторожно разжмурился, на докторском халате лежал большой кусок горного хрусталя, внутри которого что-то темнело. Я поднял этот кристалл, за кристаллом потянулся халат, необъяснимо к нему приросший, а внутри кристалла я различил вожделенный бутерброд, очень похожий на настоящий. Я застонал и попробовал мысленно расколоть кристалл. Он покрылся густой сетью трещин, так что бутерброд почти исчез из виду. "Тупица, — сказал я себе, — ты съел тысячи бутербродов, и ты не способен сколько-нибудь отчетливо вообразить их. Не волнуйся, никого нет, никто тебя не видит. Это не зачет, не контрольная и не экзамен. Попробуй еще раз".
И я попробовал. Лучше бы я не пробовал. Воображение мое почему-то разыгралось, в мозгу вспыхивали и гасли самые неожиданные ассоциации, и, по мере того как я пробовал, приемная наполнялась странными предметами. Многие из них вышли, по-видимому, из подсознания, из дремучих джунглей наследственной памяти, из давно подавленных высшим образованием первобытных страхов. Они имели конечности и непрерывно двигались, они издавали отвратительные звуки, они были неприличны, они были агрессивны и все время дрались. Я затравленно озирался. Все это живо напоминало мне старинные гравюры, изображающие сцены искушения святого Антония. Особенно неприятным было овальное блюдо на паучьих лапах, покрытое по краям жесткой редкой шерстью. Не знаю, что ему от меня было нужно, но оно отходило в дальний угол комнаты, разгонялось и со всего маху поддавало мне под коленки, пока я не прижал его креслом к стене. Часть предметов в конце концов мне удалось уничтожить, остальные разбрелись по углам и попрятались. Остались: блюдо, халат с кристаллом и кружка с черной жидкостью, разросшаяся до размеров кувшина. Я поднял ее обеими руками и понюхал. По-моему, это были черные чернила для авторучки. Блюдо за креслом шевелилось, царапая лапами цветной линолеум, и мерзко шипело. Мне было очень неуютно.
В коридоре послышались шаги и голоса, дверь распахнулась, на пороге появился Янус Полуэктович и, как всегда, произнес: "Так". Я заметался. Янус Полуэктович прошел к себе в кабинет, на ходу небрежно, одним универсальным движением бровей ликвидировав сотворенную мною кунсткамеру".

© А. и Б. Стругацкие, 1965 "понедельник начинается в субботу"
Записан
I can't tell you what to do
This crossroad is your own
But I know what we'll become
We'll be outlaws on the run

Филин

  • Модератор своих тем
  • *****
  • Согласие +396/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1 788
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 1954
  • - Вас поблагодарили: 4655
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #339 : 24 Апрель 2017, 09:14:42 »

Владимира Леви помню.
Помню его тонкую книгу "Искусство быть собой".
У него несколько хороших книг. " искусство быть собой" связано с " Искусство быть другим".
Записан
Филины стаями не летают!

НаталияСорокина

  • *******************
  • Хранитель Леса
  • *****
  • Согласие +1047/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 8 056
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 54155
  • - Вас поблагодарили: 18753
  • *******************
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #340 : 24 Апрель 2017, 15:03:42 »

(Филин: "У него несколько хороших книг. " искусство быть собой"
             связано с " Искусство быть другим".)



Спасибо, уважаемый Филин, за внимание к моим
комментариям. Я уже "полазила" в ГУГЛе и кое
что прочла из последней работы Леви...
Он всё говорит правильно, как для начинающих
школьников, не к чему "подкопаться", всё обосно-
вано, логически гладко... Но я, наверное, этих
истин, психологических "подходов" наелась, как,
например, наешься мёда, что потом воротит от него...
Леви уважаю, как психолога, но не как отца его
сына Максима (переросший свой возраст, инфантил!)
Записан

Филин

  • Модератор своих тем
  • *****
  • Согласие +396/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 1 788
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 1954
  • - Вас поблагодарили: 4655
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #341 : 25 Апрель 2017, 14:47:16 »

Он всё говорит правильно, как для начинающих
школьников, не к чему "подкопаться", всё обосно-
вано, логически гладко...
Эти книги действительно хороши только для начинающих или читались в своё время, лет 30 назад. Современная психология шагнула уже настолько далеко вперёд, что фамилию Леви даже упоминать как-то странно.
Записан
Филины стаями не летают!

Шаня

  • Костровой
  • *****
  • Согласие +10486/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 31 307
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 94833
  • - Вас поблагодарили: 142502
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #342 : 01 Май 2017, 20:48:10 »

Александр Сизухин

«Северная пастораль»




Репродукция картины Татьяны Юшмановой.

1.

- Чем их угощать будешь? Нет у нас ничего, слышь, дед? Штё молчишь-то?… Молчит, - бабушка Галина, навострив ухо, но не дождавшись ответа, продолжала бормотать. – Видали, будто не к нему обращаюца… Взял моду прикидываца, глухой, мол… Старуха выговаривала печи, за которой лежал дед, лежал ещё с ночи, грея спину и надеясь, что боль отпустит.
- Вставай, говорю. У меня инда всё болит, а я вставаю, преодолеваю. Оно и лутше, двигаца надо больше, врачи-то говорят…
Дед, хотя и лежал за печкой молча, но думал ту же думу - чем встретить любимую внуку с зятем. Однако, мысль эта была у него не главной: чем-нибудь встретим – картошка ещё осталась, капуста не вся вышла, и даже грибы сушёные висят несколько снисок в чулане, куру зарубим для лапши, - не особо сокрушался дед… Чего баба зря кудахчет, лишь бы с мысли сбить?
Занимал деда другой вопрос – насколько зять рукаст, и в чём сможет помочь в хозяйстве? Через неделю картошку надо бы окучить, байна с угла просела, дверь перекосило, не закрыть, пар выходит, а еслив Троицу захватят – можно и веников побольше заготовить – в парную, да и козе зимой пожевать для разнообразия и витамина.
Старик перебирал в голове дела, которые хорошо бы делать не одному, а с помощником.
«Внука же сама написала, Аркаше нужно поработать, - вспоминал дед письмо, которое пришло к ним неделю назад. – Хороший, видать, зять, едет вот поработать… А городские-то взяли моду приезжать в деревню отдохнуть, сашлыки всё жарят. Как же, отдохнёшь тута! Делов невпроворот…», - дед повернулся на бок, кряхтя сел, лавка заскрипела.
- Встал штё ли? Иди-ка, курицам дай, - сказала бабушка Галя, услыхав скрип запечный. В миске она намешала размоченных сухарей с рубленной крапивой.

2.
В плацкартном вагоне поезда Москва – Лабытнанги царило дневное оживление: бегали, а кто и плакал, дети; молодёжь, скорее всего туристы, в другом конце вагона терзали гитару и пели; крутобёдрая проводница разносила чай, держа в каждой руке по вееру подстаканников, а, чтобы не расплескать содержимое, когда вагон качало, она то одним, то другим бедром упиралась в стойки и перегородки купе.
- Чаю, кто заказывал? Чайку не желаете? Чай горячий… - оповещала она пассажиров, одновременно так манко играя бёдрами, что мужики, тайком от своих спутниц, давали глазенапа вослед .
Аркаша лежал на верхней полке, отвернувшись к стене и, видимо спал, или делал вид, что спит. Он с самого начала, - только они задумали поехать в деревню к Лениным бабушке и дедушке, говорил, что ехать нужно в купейном вагоне, но Леночка почему-то упёрлась и настаивала, что – нет, поедем в плацкартном.
Непонятное упрямство жены объяснялось тем, что с самого детства родители возили её в деревню именно в плацкартном вагоне. Ей всегда нравилось вагонное общение, когда совершенно незнакомые взрослые люди, оказавшись вдруг рядом, начинали знакомиться, угощать друг друга дорожными припасами и конфетками, рассказывать разные интересные истории, с годами нравилась и та откровенность, с которой можно было поведать о таких вещах и событиях, о которых близкому или просто хорошо знакомому не расскажешь никогда, а здесь, сойдясь на какие-нибудь сутки, всегда можно найти заинтересованных, всё понимающих, благодарных слушателей.
Леночка пыталась это объяснить Аркаше, на что он, недоумевая, отвечал:
- Послушай, что за фантазии! Ну, в самом деле, случайные, чужие люди, у каждого свои проблемы. О чём ты будешь говорить с ними? Не понимаю, не понимаю я этой тёрки «за жись…»
- Тебя никто не заставляет перетирать и слушать. Лежи, отдыхай. Сам же говорил, что устал… Ну, поедем… в плацкартном. А? – настаивала на своём Леночка.
Аркадий молодой жене уступил. «Да ладно, в конце концов, и правда, залягу наверху, высплюсь… И дешевле выйдет», - подумал он, согласившись на плацкарту.
В далёком Йемене, Леночка два года работала в госпитале операционной сестрой, там она и познакомилась с Аркашей, молодым, талантливым хирургом. Сначала она лишь ассистировала на операциях, а потом они неизбежно сблизились, как и должно было произойти между молодыми людьми. Объединяло их здесь и то, что оба приехали из России и говорили между собой по-русски. За молоденькой медсестрой приударял ещё немец, анестезиолог, но ей он не нравился.
Чем дольше жила Леночка там, в Йемене, тем чаще вспоминала летние дни, проведённые в деревне у бабушки и дедушки. К концу второго года она с ненавистью смотрела на жаркое, золотое, неутомимое солнце, которое, будто подставляя адову сковороду, пыталось изжарить всё вокруг, и от которого хотелось куда-нибудь спрятаться, но скрыться было негде, и она с тоской воскрешала в памяти, как однажды они с дедушкой схоронились от дождя под огромной елью в лесу, как надёжно укрыло дерево зелёными густыми лапами, как хорошо там пахло – влажной хвоей, грибами, старыми мокрыми пнями, дедушкой. А сейчас она бы и от дождя не пряталась. Вспомнив дождь Леночка ощутила, как кожа её вдруг покрылась мурашками, и сердце застучало чаще.
Аркаша не понимал тоску Леночки и не разделял, - общих воспоминаний у них не было. Ему жилось комфортно в Аравии. Более того, вспоминая Москву с её вечной сыростью, слякотью и холодом, он ёжился и передёргивал плечами.
- Леночка, ну посмотри, как здесь хорошо: тепло круглый год, никаких тебе осеней, зим с вёснами, никаких тонзиллитов и гриппов… - восторгался он.
Леночка смотрела на своего, теперь мужа, кудрявого, весёлого, черноглазого, с маленькой эспаньолкой, обрамлявшей острый подбородок, и успокаивала сама себя: «Всё хорошо, всё хорошо, Аркаша, конечно…»

Чаю не хотелось, Леночка, подмяв подушку, лежала на животе, смотрела в окно. Там, чем дальше от Москвы, тем ближе к поезду подступали сначала перелески, а потом и густые леса.
В голове циклилась старая песня из детства: зелё-о-о-ное мо-о-оре тайги… зелё-о-о-о-ное мо-о-о-ре… зелёное море…

3.
Утром следующего дня Лена и Аркадий сошли с узких, неудобных ступенек на влажный бетонный перрон и захлебнулись густым молоком тумана.
Солнце ещё не взошло, а после спёртого вагонного тепла утренняя, предрассветная прохлада ощущалась особенно зябкой. Аркадий закашлялся, Леночка застегнула куртку. Вдруг из тумана рядом с ними вынырнул какой-то невеликий мужичок в кепарике. Он стрельнул с указательного пальца бычок под начавшие катиться колеса вагона, и бодренько, с хрипотцой молвил:
- С приездом, уважаемые! Куды едем?
- До Любятова нам… сколько возьмёте? – спросила Леночка.
- Дык сколь дадите… ну… это, двести - и мы на месте, - засуетился кепарик, радуясь фарту.
- Договорились, - почему-то сразу согласилась Леночка.
Мужичок Аркаше не понравился, и он начал возражать, предлагая Лене всё-таки дождаться автобуса, который, они знали, отправится через полтора часа.
- Ииии, паря, сломался автобус-то, его можа сёдни и не починят, - махнул рукой кепарик, - а у меня тачка прогрета стоит. Долетим… птицей. До Любятова-то.
- Правда, Аркаша, ну чего мы будем ждать у моря погоды? Поехали с ним.
«Тоже мне, нашла море…», - подумал Аркаша, но промолчал.
В машине, старенькой «копейке», Аркадий сразу же попросил включить печку.
- Ксти, паря, рази будет она работать столько-то лет. На ходу солон и так нагреется, лето же - ответствовал водила, потом включил зажигание – машина вздрогнула, затряслась, заурчала; врубил свет – копейка упёрлась ярким конусом об одну фару в туман, фара вторая не светила вовсе, - и путешественники «птицей» полетели в Любятово.
«Нет, в этой стране ничего не меняется, - думал Аркадий, - ничего… драндулет этот… вечно сломанный рейсовый автобус … так всё и было в прошлом веке, да и в этом. Как можно так жить… чем? Зачем? Салон нагреется… откуда он хоть слово такое знает – «солон?» – размышлял Аркадий, съёжившись в пыльной утробе древней колымаги.
Леночка нутром чуяла недовольство и настроение мужа, но эта, пока невеликая тревога, не пересиливала ту радость, которая возникла в душе от встречи со знакомым перроном, со смешным и таким понятным и каким-то родным «кепариком», с ухабистой дорогой, по которой они ползли «птицей» вперёд к бабушке и дедушке.
Они ехали на восток, небо начинало светлеть, но Солнце ещё не взошло, а над лесом, ярко мерцала звезда, будто умытая.
- Смотри, какая звёздочка… Венера?
- Наверное… - буркнул Аркадий.
Леночка положила голову на плечо Аркаше и всё смотрела и смотрела вперёд, всё ждала и хотела увидеть восход. То, что Солнце скоро появится, предвещали красный накал неба у горизонта, и легкий ветерок, который размётывал ошмётки тумана по кустам и деревьям, и то удивительное благолепие, разлитое вокруг. Предрассветное.
Дорога поднималась в гору, и чем выше, тем прозрачнее становился туман, а с перевала можно было увидеть уже и Светило, - как тащит оно из тёмной бездны новый летний день.
- Видишь, видишь, Аркаша, солнышко встаёт, - тормошила Леночка дремавшего мужа, - наше, ласковое. Смотри, смотри, и краснота на небе исчезает.
- Эт к дождю… - сказал кепарик и закашлялся. – Эх, кх-кхм…мать разэтак, покурить не возражаете?
- Курите, конечно. А на дождь что-то не похоже…
- Будет, будет, вишь, небо бледнеет сразу… Нужен он, дак, а то – суховато…, - закуривая, объяснял водила. – Вона, Любятово ваше видать, я ж обещал - птицей долетим.
В «салоне» повис запах дешёвого курева, и Аркадий приопустил боковое стекло.
Дорога вновь правила с восхолмия вниз, и мужичок, переключив на нейтралку, дал машине свободно двигаться по инерции, и она, скрипя подвеской, будто в благодарность, без моторного рёва, лихо катилась и вправду - птицей!
Любятово гнездилось на следующем взгорке.
- Аркаша, а давай мы пешком в деревню войдём, мне так хочется просто по улице пройти. А?
Аркадий сразу согласился. Надоело ему уваливаться на ухабах да вдыхать вонючую табачину. Вещей у них не много: два рюкзачка и сумка с гостинцами, - отчего бы не размяться. И молодое тело, после лёжки в вагоне и утомительного, скрючившись, сидения в салоне «копейки», само по себе требовало движения.
- Пожалуй, права, - согласился Аркаша. – Подышим, разомнёмся. Слышь, Шумахер, не въезжай в саму деревню, народ не пугай. Воон там, у дерева остановись.
- Кого там пугать? – засмеялся кепарик. - Живой кто остался ли? Я уж туда давненько никого не возил.
- Как это нет никого! Мы к бабушке с дедушкой едем. К Гуриным.
- Слыхал. Эти живы вроде. Сам-то Гурин здоров был. Он тут года три-четыре тому целу банду разогнал. Один дак.
- Как это? – заинтересовался Аркадий.
- Да тут стали ездить по деревням – иконы старые собирать, у кого остались, самовары, прялки. А кто не отдавал – поджигали. Банда, одним словом. Вот и в Любятово завернули. Ну, Гурин, Николай-то, их и уважил. Слегой у околицы. Двоих-от сразу уложил, а трое еле ноги унесли, правда, раненых прихватили, не бросили. Обешшали вернуца. Спалим, мол, тя живьём. Но перестали ездить после того, а мож и посадили-дак…
Путешественники расплатились, отдав, как и договаривались, две сотни. Шумахер развернулся и налегке полетел обратно. Птицей.

Лена с Аркадием остались вдвоём, осмотрелись – Лена вспоминая и радуясь, Аркадий, никогда в своей жизни не бывавший в таких глухих местах, тоже с интересом сканировал ландшафт. Потом они направились по дороге, которая поднималась, и увидели на противоположном конце деревенской улицы будто подвешенный диск Солнца, - он не слепил глаза и был ласково тёпел.
Улицу переходила полосатая кошка. По зелёным обочинам песчаной дороги разгорались золотые головки одуванчиков.
Вдруг стеклянную тишину утра разбил весёлым кукареком чей-то петух, оповещая деревню и мир, что новый день начался.
Правда, деревня уже не спала: где-то в ответ петуху промекала коза – уж не бабушкина-дедушкина ли, - подумала Леночка, но пока козу не видно, решить чья, было невозможно.
У крайней, осевшей набок, избы на бревне сидели два кривеньких, как опята, мужичка, покуривая и трясясь то ли от утренней свежести, то ли с похмелья. Мужики внимательно смотрели на приезжих.
- Слышь, а ведь это Ленка гуринская… Они всё ждали: приедет внука, приедет внука, мол, с зятем, ё-моё, и правда - с мужиком, - комментировал один, поправляя на носу очки, к дужкам которых синей изолентой была прикручена бельевая резинка.
- Чорный дуже, бачь, - ответствовал второй. - А чому удивляца, воны наших красунь любят.
- Ну, дак и они – люди, понимают…
- Не пьють тильки, им закон забороняе. Я в Афгане ихни-то законы побачив.
- Вот потому, видать, и злые. Озвереешь, еслив вокруг пьют, а тебе даже не наливают. Закон, дак, - сокрушался очкарик.
Лена, вглядевшись в мужиков, в одном признала хозяина косой избы – дядю Васю, а кто сидел рядом, никак не узнавала. Скорее всего – пришлый. Так и оказалось – дедушка потом рассказал, что мужик этот отстал от своей бригады. Они сами то ли с Украины, то ли с Приднестровья приехали - вели тут линию электрическую, столбы ставили. А этот нашего Ваську-то встретил, да и запили на пару. Васька как раз с зоны вернулся. Вернулся, а дом-от пустой, дети выросли, жена к дочери в Котлас уехала… Ваське скушно одному-то квасить.
- Здравствуйте, - поздоровалась Леночка, поравнявшись с трясунами, - узнал, дядь Вась?
Молча кивнул мужикам и Аркаша.
Друганы, вскинув руки «но пасаран!», прохрипели:
- Аллах акбар!
- Вы чего, дядь Вась? – рассмеялась Леночка. – При чём тут Аллах да ещё акбар?
- Дык, здоровкаимся с твоим, мы уважам.
Аркадий тоже улыбнулся и тихонько, чтобы слышала только Леночка, сказал:
- Ну и экземпляры тут выживают. Музей мадам Тюссо.
Особенно развеселил Аркашу дядя Вася, в очках на резинке и со вскинутым кулаком, между пальцами которого торчал окурок.
Аркаша добавил:
- Или кунст-камера… Его даже в спирт помещать не нужно, - проспиртован и так насквозь.
- Да ладно тебе, - улыбнулась Леночка, - дядя Вася очень добрый зато.
- Они добрые… если ещё на опохмел им дашь…
Наконец, наши путешественники подошли к дому стариков Гуриных. У палисадника на не длинной веревке, чтобы не могла добраться до горьких одуванчиков в канаве, паслась коза Бяша. Имя маленькой ещё козочке дала сама Леночка. Теперь же взрослая коза, сначала внимательно смотрела на гостей, недоумённо мекала и трясла бородой, - видимо, оповещала хозяев о гостях.
-Бяша, Бяша, не узнала?
В окошке появилось, выглянув из-за герани, лицо бабушки, мелькнуло и исчезло, а минуту спустя и сама бабушка Галя сбегала с крыльца навстречу дорогим, жданым гостям.
- Приехали, приехали, дед! Радость-то!
Коза теперь молча, но нервно вертя хвостиком, взирала на шум; из-за дома поспешал и дед с пустой миской.
- А я тебе штё говорила? Приехали. Да чё ты миску-то пусту тащишь! Брось! – заругалась бабушка на деда, памятуя о дурной примете встречать гостей пустыми ведрами, или вот пустой миской. – Бестолковой!
Дед бросил миску в траву, отёр руку о штанину и сухую протянул зятю.
- Приехали, значит… Ну, будем знакомы – Николай Степаныч.
- Аркадий.
Дед, сжимая зятеву ладонь, отметил про себя, что рука-то у Аркадия крепкая. «Глядишь и, вправду, поможет», - подумал дед.
А бабушка Галя, прижав одной рукой внучку крепко-накрепко к груди, другой – всё гладила её по спине, и от радости не могла произнести ни слова.
Опять закукарекал петух; блеяла, пытаясь что-то поведать, коза; с другого конца деревни на шум нёсся со всех лап Тобик.

4.
- Яак думаешь, Васыль, посидалы воны вже за стол? Чи ще балакают… Чуешь, Вась? - спрашивал Электрик дядю Васю.
ДруганЫ, первыми встретив гуринских гостей, решили, что сегодня-то Гурин просто обязан соседям проставить, - радостью надо делиться. А как иначе? Но подвалить к столу просто так с наглой рожей тоже не гоже, поэтому дядя Вася с Электриком принялись мучительно искать какой-никакой повод и гостинец для визита. Вернее, повод был – приезд внуки, но идти с пустыми-то руками не принято. Принести что-нибудь к столу от себя они не могли – нечего. Сухие грибы давно съели, солёные прокисли, покрылись плесенью и, чтобы закусывать, надо было долго промывать их в ручье. Самим-то ладно, но не гостей же городских угощать - позориться. Ягоды в лесу ещё не было. Правда, в подполе лежало ещё несколько банок тушёнки, но она и самих ещё выручит, отдавать жалко. «Щавелю надрать? Да он у Гуриных свой, за баней растёт», – размышлял дядя Вася. И тут его осенило.
- Электрик, я тебе чё скажу-то, надо в низине походить – глянуть не осталось ли сморчков. А? Поздновато конешно, дык кто их знат, може ещё где и есть. А?
-Думаю нема вже, вода тала сошла, - высказал сомнение Электрик. – Алэ, пишлы до нижниго лиса, може шо и осталось.
Так и решили. Приятели спустились с северной стороны холма и направились к ручью у нижнего леса. Там, на кочках у берёз они ещё совсем недавно собирали весенние грибы, которых было много, но остались ли до ныне, кто их знал?
Тем не менее, дядя Вася почти сразу и нашёл. В остатней сырости, на кочке у берёзы, вылез темно-коричневый гриб, весь в глубоких извилинках, будто мозг маленького лесного гнома, торчал без черепа.
Дядя Вася выковырил первенца, сильно дунул на шляпку, - из извилин просыпался жёлтый песок, и опустил в пакет.
- Эй, Электрик, ищи лутше, есть они. Наберём, пожалуй…
Часа за два приятели собрали почти половину пакета. Грибы были крупные, как груши, а дух от них шёл свежий и крепкий. Промыв от песка и земли в ручье – гостинец же - друганы сложили добычу обратно в пакет.
- Чуешь, Вась? Я шо пытаю – сели они снидать, або не?
- Думаю сидят. С дороги-то голодные, - размышлял дядя Вася. – Щас пойдём. Но грибы надо в корзинку переложить, чтобы товар лицом… А то чего в пакете припёрли, подумают дрянь каку… У тебя там покурить не осталось?
- Немае… Може внучка курэ? Тоди стрельнём до завтрева, а потим лавка прыидэ… Петро обещав же…

Бабушка Галя напекла блинов - мужчинам с салом, чтобы посытнее были, а себе с внучкой - поставила банку варенья, сваренного из яблок с брусникой, которое Леночка очень любила. Для неё и береглась банка сия весь год.
Дедушка из подпола достал и бутылочку своей, на колгане настоянной самогонки.
- Ну, давайте, что ли с приездом, да со знакомством, - приговаривал хозяин, разливая по стопарям напиток. – Лечебная дак, понемножку можно и с утра, за ради такого, значит, события.
Все чокнулись друг с другом. Аркаша, поднеся рюмку ко рту, сначала понюхал продукт. Пахло приятно. Выпил.
- Чистый вискарь, надо же, - недоумевал он. – Даже и закусывать не хочется.
- А то! Своё всегда лутше, - крякнул дед. Женщины пригубили.

И тут на крыльце залаял Тобик. С приездом дорогих гостей он понял, что теперь дом следует охранять, а не носиться без дела по деревне. Служба есть служба. Конечно, Васю с Электриком пёс знал, и тявкал сейчас не злобно, а лишь оповещая, что в дом идут посторонние, но тоже как бы свои.
- Васька, штёль прётся? – без злобы, но с неудовольствием проворчала бабушка.
- Ну дак, разве оне пропустят, - ответил дед.
- Здравствуйте, Николай Степаныч! – начал с порога Василий. – Мы вот грибков, это самое, принесли…, первых, порадуй молодёжь-то.
Из-за спины Василия вышел Электрик с корзинкой.
- Чим богати…
- Ну, чего порог топтать? Проходите к столу, - пригласил дедушка.
- Да мы только… это самое… грибков вот… думали ребятам…
- Проходите, - сказала бабушка и принесла ещё две тарелки и два стопаря.
- Ни-ни, мы исть не будемо… мы грибкив трохе.
- У нас так-то не принято. Пришли - дак садитесь! – дедушка подвинулся на лавке, освобождая место рядом.
Мужики присели. Дедушка набулькал в стопари.


5.
Бабушка с дедушкой внучку звали «Ленокой». Это имя прицепилось к ней ещё в раннем детстве. Ещё только научившись говорить более-менее внятно Леночка на вопрос – как тебя зовут? – отвечала: Ленока. Так и пошло с тех пор.
Сей день Леночка помогала бабушке на огороде полоть грядку с редиской. Дедушка молча ладил дверь у бани. Аркаша сидел в сарае у компьютера. Тобик, кружа по двору, наблюдал за всеобщей деятельностью.
- Ленока, я всё хочу спросить, - начала бабушка разговор, - он у тебя какой врач-то? По каким болезням?
- Он, бабушка, хирург, и очень, между прочим, хороший. Диссертацию вот пишет.
- Хирууург? – удивилась бабушка. – Режет стало быть… Может… и до смерти, прости Господи?
Леночка спокойно, и даже слегка улыбнувшись, ответила:
- Ну, почему до смерти… Ну, бывает, конечно, летальный исход, но у Аркаши этот процент самый низкий был в госпитале.
- Какой процент? Летальный… отлетают штё ли на тот свет?
- Я же говорю – редко, низкий процент.
Бабушка незаметно перекрестила грудь мелким крестом и покачала головой.
- А чем вы нас-то с дедом окормили? Мы ведь ночами не спим – на ведро бегам всю ночь-то… То дед, то я, а то дак и одновременно надо, а дедушка совсем не дёржит, злица. Сказал, что ваших таблетков в рот больше не возьмёт. А ты его знашь – еслив сказал штё, не свернёт. Упрям.
- Да ничего страшного, баб, надо же соли выгонять лишние из организма. Бегаете и хорошо, это же диуретик - пыталась возразить Леночка.
- Не, Ленока, не будем мы.
- Не хотите - не надо! Мы же не настаиваем. Тут дело добровольное.
Бабушка разогнулась, потёрла рукой поясницу.
- Ох-хо-хох, грехи наши тяжкие…
Леночка продолжала выщипывать сорняки между рядами взошедшей редиски.
- А штё он в сарае-то сидит? Вышел бы. Дедушке помог. Чудной какой-то он у тебя… Ты уж прости…
- Некогда ему. Работает.
- Рабооотает?! Скажешь тоже. Дедушка так его ждал, думал: вот приедет мужик, мы с им стоко дел-от переделам! А он сидит собе сиднем… сарай занимат. Может дедушке взять чего надо? В сарае?
- Ленооокааа! – позвал дедушка внучку. – Иди-ка подмогни!
Леночка быстренько встала и пошла к бане, отряхивая руки.
- Чего, деда, делать?
- Я вот сейчас угол-то подыму, а ты сунь под косяк клин. Поняла?
Дед упёр лом под угол бани, и, подложив под него чурбак, попытался приподнять просевший угол. Но не тут-то было: силёнок не хватало, да ещё старое бревно нижнего венца мялось и крошилось.
- Эх ма, рОчаг мал… слегой надо, - размышлял дедушка вслух.
- Давай Аркашу позовём. Он, знаешь, какой сильный!
- Я и вижу – какой! Весь день сидит у своего… как его? Экрана этого, - махнул дед рукой.
- Правда, позову, - сказала Леночка и направилась к сараю.
- Тяжель ложки-то не подымал небось, - тихо, чтобы внучка не слышала, бурчал старик под нос.
Работать Аркаша уходил в сарай. Только там было ему комфортно, правда, и сюда заглядывали любопытные куры, иногда забегал полежать в тени на стружках Тобик, но, кроме них, никто больше не отвлекал хирурга. Поставив на дедушкин верстак ноутбук, он несколько часов кряду молотил по клавишам – работу надо заканчивать, сроки поджимали.
Диссертация, посвящённая хирургическому излечению облитерирующего эндартериита была почти готова – собраны наработки, проведено достаточное количество успешных операций по трансплантации большого сальника на ишемизированную конечность, и теперь оставалось придать работе словесную, диссертабельную форму.
Аркаша так и рассчитывал за деревенские три недели труд завершить. Для этого ему каждый день надо бы уделять работе часа три-четыре, ну и часок, чтобы сосредоточиться, привести мысли в порядок.
Да не всегда так-то получалось: то дедушка пристанет с вениками и баней, то бабушка с разговорами «про здоровье». А как же, мол, врачи приехали, как не посоветоваться о болячках, когда тут болит и там колет… Аркаша еле сдерживался, чтобы не рассказать бабушке известный анекдот: если вы проснулись и у вас ничего не болит, значит вы - умерли. Но наступал себе на горло, - не рассказывал.
С Леночкой они диагностировали, что у стариков в организме скопились СОЛИ - от этого и ломота в суставах, но у деда ещё возможны камни в почках. От того и болит поясница. Аркаша даже постукал кулаком против дедовых почек, от чего старик Гурин застонал. Но окончательный диагноз деду ставить надобно в стационаре. А здесь, посоветовавшись, решили они какое-то время подавать старикам «Фуросемид», благо оказался диуретик с собой, и посмотреть на реакцию организма.
- Аркашааа, - позвала Леночка мужа, приоткрыв дверь, - ты очень занят?
Аркадий повернул голову в сторону жены не сразу, - некоторое время продолжал печатать, но в конце концов, спросил:
- А что?
- Дедушке надо бы помочь.
- Вот так всегда – только мысль придёт, сразу кому-нибудь чего-нибудь надо. Вот сразу! Я ему помогал уже в бане. Что опять-то?
- Ну, прости, прости… Надо, Аркашенька. Там не долго совсем, ты же знаешь - спина у него…
- Окей! Скажи через пять минут, мне абзац надо закончить.
Леночка, оставив сарайную дверь открытой, вернулась к бане. Дедушка сидел на скамейке, подставив лицо с закрытыми глазами солнышку.
- Сейчас придёт.
- Слыхал я… посижу пока… Спину никак не отпускат, уработались с бабкой, кряхтуны стары.
- Да ладно тебе, вы у меня герои ещё.
Леночка села рядом и прижалась к старику.
- Ну да, герои – порты с дырою, - рассмеялся дедушка. – Ты, внука, уж прости, но хочу сказать, - мы с бабкой не будем больше этих таблетков пить. Вы хоть и врачи, а лечите как-то не по-нашему. Да и зачем лечить-то? Каждому срок назначен, его не перепрыгнешь. А перепрыгнешь – дак намучишься только.
- Деда, давай спину помассирую.
- Не, не тревожь. Пройдёт… сама. – Дедушка только рукой махнул.
Пришёл Аркаша.
- Ну, чего, дед, делать? Где помочь?
- Вот берите, значитца, слегу и подымайте угол. А я клин под косяк подсуну, чтобы дверь затворялась. А получится повыше поднять, то и валунов новых подкатим – пусть пол проветривается. – Ну, раз-два взяли! Пошла, пошла, ладно хорошо…
На дружную работу пришла полюбоваться и бабушка Галя.

6.
Между тем, время отпуска катилось к финалу. Молодые окрепли на свежем воздухе и Бяшином молоке. Аркаша почти завершил вчерне диссертацию; Леночка напиталась воспоминаниями детства и бабушкиными рассказами.
И ещё вроде бы забеременела даже, но этой новостью пока ни с кем делиться не стала. Даже с Аркашей.
Старики от зятя ожидали, конечно, большей помощи, но и за такую спасибо – веников всё-таки заготовили, баню поправили, дров вот только маловато сложили. Но Аркаша пилить и колоть весь день не мог, а только выходил поразмяться от «экрана». Тут уж старики никак его не понимали: да и то пойми их, нынешних, - сидит-сидит весь день в сарае, бормочет и на кнопочки нажимает. А к концу дня-то выйдет и скажет:
- Эх, устал чертовски! Дед, давай что ли напряжение снимем…
- Ну дак, с чего устал-то? – усмехнётся старик. – Но еслив напряжение… то оно, конечно, давай… сымем.
Дедушка лез в подпол, вытаскивал бутылочку своего на колгане, и напряжение за ужином снимали. Однако, дед отмечал, что Аркадий больше трёх стопок не выпивал. Видимо, по его напряжению – три-то в самый раз! Ну, и ладно, это хорошо, что потребности такой нет, а то ведь скольких она сгубила. Нет, в этом плане за него можно не беспокоиться. Хотя и чудной, конечно, мужик.
- Ты, Аркадий, хирургом работаешь-то? Режешь, стало быть… И что же, не жалко тебе человека? – завёл дедушка разговор.
«Ну, теперь опять про болезни начнут», - подумал Аркадий.
- Что значит жалко? Я же ему в конце-то концов помогу. Почему жалко? Наоборот…
-Ну да, ну да, это я понимаю… Ты закусывай, закусывай. Лучок-от свежий, с грядки… А я к старости стал жалостливый, мне как-то всех жалко – и людей, и животинку всякую. Рыбу только ловлю, но и то через себя переступаю. Вот бабушка к завтраму надумала вам лапши куриной сварить, к отъезду. Пирожков напечь в дорогу. Я чё, может ты, как хирург, куру-то того-этого? А то я уж года три как не могу: руки-ноги дрожат и сердце жмёт. Ваську просим, когда надо… А?
Аркаша даже перестал жевать перо лука. Ну, дед, удумал!
- Дедушка, Аркаша – городской! Как он зарежет? Он и не видел никогда, как это делается, - заступилась Леночка за мужа.
- Да уж, и я думаю, лучше Ваську. Как-то надёжней будет, - сказал зять.
Бабушка с дедушкой переглянулись.
- И то, дед, штё пристал? Ваську попросим. Они с Электриком враз порешат.
- Да я так… думал, хирург, дак. Ваську, конешно, чё им делать, - взял дедушка свои слова обратно. – Четушечку поставлю за работу.
На том и порешили, - завтра с утра, пока молодёжь спит, курицу отнести Ваське.

В эту предпоследнюю ночь Леночка с Аркашей долго не ложились спать. Вечер тихий и светлый, такой, какие бывают только на севере, не звал ко сну, а наоборот - тревожил и манил.
Нагретая за день земля не пускала холод небесный вниз, и от этого возникал туман, а ближе к полночи он будто окунул в молоко уже всю землю.
Они дошли до озера, и решили искупаться напоследок. Леночка быстро скинула одежду, тело ощутило прохладу, ну и комары, конечно, обрадовались - надо было скорее войти в тёплую воду, от которой поднимался пар; Аркаша ещё стягивал носки, а Леночка исчезла в воде ли, в тумане ли.
- Тё-о-о-о-плая! Не бойся! – звала жена, и сам голос её был похож сейчас на плеск. – Ой, как хорошо! – радовалась Леночка, присев в воде по самую шейку.
Аркадий потерял её из виду, - она будто растворилась. Входя и сам, наконец, в воду, он поворачивал голову в разные стороны, пытаясь обнаружить жену.
- Ленааа! Ленка, где ты? – звал он, медленно входя в озеро всё дальше. Вода совсем не казалась ему тёплой. Но тут Леночка выскочила сверкающей пружиной, и, закричав: «А-а-а-! Попался!» набросилась на него, обняла, крепко прижавшись к мужу. От неожиданности Аркадий не устоял на ногах, и они вместе бултыхнулись в воду. Теперь и Аркадию вода показалась тёплой, а в объятиях жены даже горячей.
Аркадий ощущал сладостную упругость тела жены, и ему хотелось тоже крепко-крепко обнять её, но руки скользили по мокрому телу, и он подумал, что не удержит её, но Леночка вдруг как-то сразу обмякла, прижалась податливо, и они лежали на мягком песочке, высунув только головы из воды. Выходить на берег не хотелось, потому что сразу облепят комары – в воде же было хорошо и ласково…
Потом они бродили берегом озера, слушая, как в тишине неожиданно всплёскивала невидимая рыба, как из леса на другом берегу доносились то какое-то уханье, то свист, а не встречая над водой преграды, звуки слышались отчётливо и будто бы совсем рядом. Леночка строила планы на будущее: как летом они будут приезжать сюда вместе, отдыхать от больных, от крови, от города.
- Ведь, правда, хорошо здесь? Ну, скажи! А когда ягоды пойдут, грибы… уезжать не захочешь.
Аркадий больше помалкивал, и чувствуя усталость, хотелось ему поскорее лечь в постель и заснуть.
Из деревни прокукарекал первый одинокий петух.
- Это наш, других в деревне нету… Домой зовёт… - засмеялась Леночка.
- Я вот всё думаю – как старики одни тут живут? И не страшно ведь… - рассуждал Аркадий.
- Я у бабушки спрашивала, - не страшно, мол, одним здесь? А чего страшного, - говорит, - страшно, если кто появится. Незнакомый дак… Тогда думаешь, кто такой?... Они же и родились здесь. Дедушка в этой деревне. А бабушка чуть дальше, за озером.
- И не уезжали никуда?
- А куда уедешь? От хозяйства да от детей.
Аркаша молчал некоторое время, потом подвёл черту:
- Дикие люди.
- Почему дикие? Своя жизнь у них…
Тихонько, чтобы не разбудить бабушку и дедушку, они прошмыгнули в избу и улеглись на приготовленную за занавеской кровать.

7.
Ранним утром, пока молодые спали, дедушка сходил в сарай, и поймал там, намеченную ещё накануне, сонную курицу, которой предстояло теперь отправиться к соседу Ваське. Курицу накануне выбирала бабушка, и пометила птицу зелёнкой.
- Вот так вот, отжила своё… штё ж поделашь, - приговаривал дедушка, чувствуя в душе вину и даже печаль. Как и всякие большие, сильные люди был он жалостлив и сентиментален. Особенно в старости.
Курицу дедушка нёс в корзинке, которую сверху укрыл мешковиной.
Четушечку Николай Степанович не захватил, подумав, что отдаст по выполнению дела, а то выпьют – и там уж неизвестно, куда их поведёт. Могут и про курицу-то забыть. А так – пообещает за выполненную работу, и будет им стимул.
- Василей! – крикнул дед от калитки. – Работу тебе принёс! Слышь штоли.
Из-за косой двери вышел Вася.
- Слышу, слышу… Тока работу принёс? А это… за работу, дык…
- А «за работу» по выполнении. Всё, чтоб по-честному,
- Одна там? - спросил Вася, принимая корзину.
- Одна.
– Ладно, хорошо. Щас Электрик проснётся – мы мигом.
Жертва притихла в корзинке…

А спустя полчаса через дорогу, хлопая крыльями, перепачканными в крови, бежала домой взъерошенная курица, за нею, выкатив от ужаса глаза, и засовывая в рот указательный палец руки, вернее то, что от него осталось, чесал Электрик.
Рот пузырился кровавой пеной, и хохол время от времени пускал на землю красную струю.
Вася схоронился за углом и оттуда посверкивал стёклами очков и топором, тщательно с двух сторон отирая лезвие пучком травы. Ликвидировал улики. На всякий случай.
Случилось-то вот что: по пробуждении Электрик, которого растолкал Вася раньше времени, не совсем ещё проснувшись и плохо соображая, чего от него хотят в такую рань, вышел во двор.
Вася катил на зады пенёк.
- Що робим?
- Да вот, Гурин куру принёс, налить обещал за работу. Подь сюда-то, держать будешь, а я тяпну, дак…
- Почекай трохе, я перекурю.
- Чё тянуть резину? Перекуривать он будет… Подь, говорю. Доставай давай куру!
Вася поставил пенёк на попа и пошёл в сарай за топором. А Электрик всё-таки закурил. Он долго чиркал трясущимися с утра руками спичку о коробок, но зажёг, наконец, прикурил и глубоко затянулся дымом.
Не вынимая сигареты изо рта подошёл к корзинке и сунул руку под мешковину. Курица закудахтала, забилась о стенки, но Электрик схватил её за лапы и вытащил. Курица продолжала квохтать и хлопать крыльями.
- Зараз я тэбэ заспокою, - приговаривал Электрик, подходя к пеньку.
Правой рукой он держал птицу за ноги, а левой за шею. Курица отчаянно вертела головой и никак не желала сдаваться. Тогда Электрик указательным пальцем прижал ей голову, да тут в глаз ему попал дым от сигареты, и он отвернулся вбок, да ещё глаз прищурил, курица же в последний момент голову выпростала, а Вася, крякнув, тяпнул топором по пальцу.
- Аааа! – заорал Электрик. – Палець! Трястця твоей матери!... Ты, шо зробыв?
Из обрубка на несчастную птицу хлынула кровь. Электрик отшвырнул куру, а правой рукой начал шарить по пеньку в надежде найти отрубленную фалангу, но отрубка нигде не было…
Курица схоронилась и затихла в сарае; по двору, выкатив грудь, расхаживал петух и возмущённо, непрерывно кукарекал, Тобик лаял на прибежавшего Электрика, бабушка причитала:
- Бяда, ой бяда-то какая! Да штё ж ты нескладной какой! Дурень! От дурень!
На шум и гам вышла на крыльцо заспанная Леночка.
- Аркадия буди, доктор нужен! Ах ты, Господиии! Подыми руку-то вверьх! Кровищи-то, кровищи…
На крыльце появился Аркаша. Он удивлённо смотрел на переполох, но заметив на поднятой руке соседского мужика текущую кровь, понял, что требуется его помощь.
- Лена, глянь, что там у него, а я пока инструменты возьму, - сказал Аркадий и скрылся за дверью.
Тут надо отметить, что хирург всегда при себе держал кое-какие медицинские причиндалы: в рюкзаке в стальной коробочке лежали пинцет, три скальпеля, игла, шприцы, шовные нити, резиновый жгут, стерильный бинт. За этой коробочкой и пошёл Аркадий.
Лена подошла к хохлу – мужика бил колотун.
- Ось, дывысь… Видрубыв… палэць указивный…
Голос Электрика срывался, он будто глотал слова.
- Дед, налей-ка болезному с полстакана для наркозу, - крикнул Аркадий, спускаясь с крыльца.
Он осмотрел руку Электрика и понял, что тому вообще-то повезло – топор точно попал на сочленение суставов и кость пальца осталась целой. Нужно было теперь очистить рану и зашить кожу.
Леночка тоже кое-что прихватила с собой в деревню из «медицинского» и даже, будто заранее зная, противостолбнячную сыворотку.
Дедушка налил полстакана из приготовленной «четушки» и протянул Электрику. Тот взял здоровой правой рукой и в два глотка выпил содержимое.
Аркаша попросил ещё налить и опустил в самогон инструменты – скальпель и пинцет. Потом они зашли в избу, усадили хохла за стол, и Аркадий почистил рану и аккуратно собрал и завязал, как пупок младенцу, кожу на укороченном пальце.
- Як же ж тэпэр… робыть буду? – скулил Электрик, пока Леночка бинтовала ему культю.
- Ничего, ничего… Заживёт и будешь работать, как и раньше. Левая же рука, - успокаивала Леночка ласковым голосом, а потом ещё и укол анатоксина ему под лопатку сделала против столбняка.
От переживаний и выпитого «наркоза» хохла развезло, глаза у него как-то сами собой начали закрываться, и, видя его полуобморочное состояние, Леночка предложила страдальцу прилечь на диван и успокоиться.
На диване Электрик почти сразу и вырубился, засопев носом…

Дедушка с бабушкой сидели на дворе у бани. Дед, чувствуя, что весь сыр-бор закрутился из-за него, помалкивал, а бабушка причитала:
- Штё вот теперь? Нечего их было просить, алкашей… И так-то тяжело, уедут робяты… голодные дак… может и не увидим больше… штё вспомнят?
Выдержав паузу дед заговорил:
-А кто меня к Ваське послал? Штё им делать, штё им делать? Кто тростил?... Голодные… Почему голодные-то? Суп пшённый на сале свари… Яичек в дорогу десяток, картох в мундире можно, - искал дедушка выход из создавшегося положения.
И тут они заметили, что у калитки топчется, не решаясь войти, Васька. В руках он держал оцинкованное, слегка помятое, ведро.
- Николай Степаныч, здрасте… Здрасте баба Галя, - виновато кивал головой посетитель. – Жив хохол-то?
- Жив, слава Богу! Спит, дак… Ты ему штё ли угораздил-то? – спросил дед Николай.
- Да случайно, сам палец сунул…
- Считай повезло. Пока врачи-то не уехали. Всё ему, как надо, сделали.
Васька по голосу Николая Степановича понял, что на него соседи не в обиде и зла не держат, отворил калитку и направился к старикам.
- Вот я сикилявок наловил, - продолжил разговор Василий, ставя на землю перед стариками ведро.
Бабушка Галина заглянула – там действительно на две трети ведро было заполнено серебристыми малявками.
- Думаю для коклет самое то будет, - утверждая, но и как бы спрашивая, молвил рыболов.
- И правда, Васька, это выход - котлет нажарить. Сальца добавим, лучку, - согласился дед и локтем подтолкнул хозяйку. – Штё скажешь?
- Только чистить сами будете, - подвела итог бабушка, - таку прорву!
- Мы мигом. Чего там чистить-то – голова да хвост… момент один, - суетился Василий, вываливая улов на траву.

Котлеты у бабушки Гали удались на славу. Получилось много – всем хватило. Пообедали все вместе.
Выпили «за здоровье» да «на посошок» понемногу, и молодежь начала собираться в дорогу – к шести часам должен подойти автобус.
Вася с Электриком поблагодарили и отправились восвояси.
Раненому хохлу Аркадий велел всё-таки через пару дней съездить в райцентр и показать палец хирургу, сделать там перевязку.
- У мэнэ полису немае… не приймут.
- Попроси, как следует. Перевяжут, там же тоже люди, - сказала Леночка.
- Ладно воно и так заживэ, - махнул хохол здоровой рукой.

Вася с Электриком поблагодарили хозяев и отправились восвояси.

В ягодную корзинку бабушка сложила десяток варёных яичек, пучок свежего лука и по три котлетки каждому.
- Хлеб-то уж на вокзале купите сами, посвежее, дак… - напутствовала бабушка. В пакет с котлетами, чтобы не испортились, она натолкала листьев крапивы. – Вот так-то до Москвы им ничего не будет.
Рейсовый автобус останавливался на другом конце деревни. Гурины пошли проводить внучку с зятем.
Расставание было грустным. Старики, будто предчувствуя, что, наверное, больше не увидят внуку и зятя, всплакнули. Даже дед всё отворачивался и старался незаметно смахнуть ладонью слезу, а бабушка и не прячась вытирала концом платка ручьём текущие по щекам слёзы.
- Вот и побыли, миленькие мои, повидались напоследок-то… мало, конешно, побыли… как один день пролетел, - дрожащим, каким-то незнакомо тонким голосом говорила бабушка. – Дед-то совсем ведь плохой стал…
- Ладно тебе скулить, штё говоришь им в дорогу? – встрепенулся старый.
Подъехал автобус, Аркаша, пожав деду руку, первый залез в автобус, а Леночка всё ещё обнимала и обнимала стариков. Но, наконец, взобралась и она.
- Простите нас, еслив штё не так, или обидели коды… - кричала бабушка и махала вслед тронувшемуся автобусу.
А Леночка всё оборачивала голову - смотрела на одиноких своих стариков, и сердце щемило, и душа рвалась к ним, в прошлое, в колыбель детства.
И вдруг в небе она увидела белого ангела – он возник из облака.
- Вон, вон смотри, ангел в небе, - толкнула Леночка мужа локтем.
- Где?
- Да вон – из облака, смотри!
- Не вижу я никакого «ангела». Фантазёрка…
- Смотри, смотри, – склонился и благославляет будто... Да вон в той стороне, где Любятово наше осталось. Чудо прямо!
Не разглядев ангела, Аркаша склонил кудрявую голову на плечо жены и дремал всю дорогу…

8.
Зиму дедушка не пережил. На исходе её, в феврале, тихо отошёл ко Господу.
Бабушку Галю забрала из деревни дочь, и жила теперь старушка в Котласе.
Избу заколотили крест-накрест досками. Бесхозную животинку свели к соседу Васе.
Электрик пропал, видать, подался на родину, поразмыслив, что Васька-уголовник в конце концов по пьяни порешит его, - кому нужен лишний рот!
Совсем тихо стало и пусто в Любятове.
Один лишь Тобик прибегал иногда из дальней деревни, где худо-бедно теплилась ещё жизнь, к заколоченной гуринской избе, садился на крыльце и, подняв морду к небу, поминал бабушку с дедушкой и оплакивал их.

9.
После успешной защиты Аркадий с Леночкой вскоре переехали в одну маленькую страну с большими возможностями, где зима мало чем отличалась от лета. Здесь теперь и жили.
Леночка, когда раздался звонок, сидела в кресле в саду под апельсиновым деревом и смотрела, как дочка, маленькая Юля, играет в теплом песочке. Она открыла мобильник, - плоским зеркальцем дисплей сверкнул на солнце, и посмотрела, кто звонит. Но увидеть на ярком свету – кто, было невозможно, она приложила телефон к уху. Звонила мама.
- Господиии, мам… Когда?... Нет мы не сможем… Аркашу не отпустят… Мы не успеем… Нет, и я не могу… Мам…
Леночка заплакала и подняла голову к безоблачному небу.



Записан

Шелтопорог

  • Путешественник
  • *****
  • Согласие +11389/-31
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Мужской
  • Сообщений: 42 673
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 67132
  • - Вас поблагодарили: 151834
  • Живые ритмы Пространства...
    • Проза ру
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #343 : 01 Май 2017, 20:58:57 »

Александр Сизухин

«Северная пастораль»

  Спасибо, Шаня!!!! 

  Очень люблю все вещи Сизухина.  Прекрасный мастер. (А его "Сааремааский вальс" - вообще шедевр). 
А в этом рассказе  (Северная пастораль)  он  написал  просто, тихо, спокойно о том, что есть.   А получилось,  о том, чего уже нету.

 
Записан
Если Вы услышали знакомые слова, то это вовсе не значит, что Вы  УЖЕ поняли о чем речь ))

Шаня

  • Костровой
  • *****
  • Согласие +10486/-0
  • Оффлайн Оффлайн
  • Пол: Женский
  • Сообщений: 31 307
  • СПАСИБО:
  • - Вы поблагодарили: 94833
  • - Вас поблагодарили: 142502
Re: Посоветуйте что почитать.
« Ответ #344 : 01 Май 2017, 21:17:20 »

Александр Сизухин

«Северная пастораль»

  Спасибо, Шаня!!!! 

  Очень люблю все вещи Сизухина.  Прекрасный мастер. (А его "Сааремааский вальс" - вообще шедевр). 
А в этом рассказе  (Северная пастораль)  он  написал  просто, тихо, спокойно о том, что есть.   А получилось,  о том, чего уже нету.

 

По твоему  совету  прочитала,пару дней назад.
И не могла  долго успокоиться.
Перечитала  сегодня,поняла,что надо выложить целиком.
Слишком о многом, слишком  трогает глубины.

Я очень люблю творчество Александар  Сизухина, за искренность,
невероятную глубину, пронзительность и умение  затронуть что то глубинное, всегда.

А в  этом  произведении, в котором  тихо,спокойно,он написал, о том,что есть, да.
Читая, у  меня  такое  чувство, что  понимаешь, что не удается  удержать нечто  очень важное  в Жизни,
важное,а  быть может самое главное,
и оно проскальзывает,как  песок  между  пальцев,и оттого,холодно и очень нехорошо...
Записан